Можете сказать, что это полнейшая чушь, уверяю, что возможно влюбиться в человека, который находится в трехсотнях миль от тебя. Но чем больше время задавало свой бег, тем меньше он мне писал и звонил. Ожидание вестей от него были мучительно долгими. Как итог – разочарование. В душе я все-таки, не переставала верить, что он сделает первый шаг…

Спустя годы, стоя на берегу моря, я не переставала думать о нем. Ноги, омывал прохладный морской прилив. Когда ты на море, чувствуешь его скрытую энергию. Она будто подпитывает тебя зарядом бодрости и жизни. Собранных мною ракушек в руке оставалось все меньше. Одна за другой с загаданными желаниями они устремлялись на морское дно. В мыслях я просила у моря: «Пусть он почувствует, что не один». Но Г. Ю. Цезарь может, был прав, сказав однажды: «Когда любит один – назови это как хочешь: рабство, привязанность, уважение… Но это не любовь – любовь всегда взаимность!»2.

Размышления прервал мамин голос с оттенком гнева: «Быстро вылезай из воды, заболеешь. Как говорится в поговорке: осел, не иди к обрыву, мне обузой станешь…».

– Сейчас, – сдалась я и запустила с размаху оставшиеся ракушки в море.

– Оставь ты её, – громко прозвучали слова тёти Медины, напоминая звон колокольчиков, – Там контроль, тут контроль. Взрослая уже, сама разберется.

Они шли вдоль берега и собирали ракушки, дары царя морского. Я рассмеялась, когда вгляделась в их озабоченные лица, на которых отчетливо была выражена напускная серьёзность. С довольным видом я отправилась к ним.

– Вот видишь, Малика, ракушки мать твоя только своей сестре отдаёт, а мне хоть одну ракушечку бы отдала, сестр, – обращаясь параллельно ко мне и к маме.

Ветер игрался с золотистой копной кудрявых волос, создавая всё новые шедевры на голове тети. Небесного цвета глаза, неотрывно смотрели на мамино лицо, выжидая ее реакцию.

– Зачем ты так? Вот подожди, я тебе что-то нашла, – ответила мама, доставая из многочисленного количества ракушек одну – медного цвета как её волосы.

Тети рассмеялись. Мама не в первый раз попадалась на ее удочку. Она – человек доверчивый по природе и открытый для общения. Нередко её открытость играет с ней злую шутку.

– Сестренка, расслабься, – ответила тетя Асият, энергично похлопывая мамино плечо.

С жизнерадостной тетей Асият мы выделились в отдельную колонну и, взявшись под руки, двинулись впереди другой пары.

– Аси, как красиво, правда – произнесла я, указывая на алый закат.

– Красиво, дочка, а посмотри на этот удивительный перелив цвета на водной глади.

Легкость на миг захватила всё моё существо. Сердце ожидало предвкушения нового. Может, стоит отпустить прошлое? Ведь я уже бывала и в раю, и в аду, когда ходишь по замкнутому кругу, когда боль пожирает внутренности, пробираясь в самое сердце. И ты уже в плену, да ты не хотела быть узницей в собственном теле, но твоё подсознание догадывалось, что мышеловка сработает. Молитвы, бессонные ночи, проведенные в обнимку с подушкой, пропитанной слезами, и море вопросов: «Почему это происходит со мной? Неужели Бог меня оставил? Разве я недостойна любви?» Говорили, мысль материальна, какой обман. Целых три года ожиданий, что произойдет чудо, и он заберёт меня в свой мир, который он описывал заумными речами и продуманными паузами. Почему именно три? Дальше я почти перестала верить в саму идею любви.

Есть один недостаток, который мешает мне жить. Я могу насоветовать друзьям море дельных советов и знаю, как правильно нужно поступать в том или ином случае. Когда же дело доходит до себя – я – полный профан.

Любовь ослепляет. Я не отличаюсь от слепой летучей мыши, с отчаянием пытающейся найти выход из собственного же укрытия, пусть наугад, нанося глубокие раны, но нужно было выбираться. У меня получилось: со временем притупилась боль, но теперь нужно всеми фибрами души прочувствовать глубину свободы и тишины. А свобода начинается там, где певец берет самую высокую ноту, где спокойствие исходит изнутри, вне зависимости от обстоятельств, где летний день опьяняет ароматом.