— Так ты фея-пьянчужка! — весело воскликнул герцог.

— Ничего подобного! Просто… пить хотелось, — смущенно ответила я.

— Так мне тебе нужно было бражки принести, а не воды?

На такое возмутительное предположение я не ответила, а Темный властелин приступил к врачеванию. Следующий час оказался настоящим адом, поэтому я пожалела, что отказалась от алкоголя — с ним экзекуция была бы менее болезненной. Клей снимали, затем прикрепляли что-то вроде лангетки, сооруженной герцогом второпях, и наносили мазь. Уж не знаю, как он собирается срастить мне крыло, но в чудодейственность мази хотелось верить как никогда. Боль была адская! И только в конце экзекуции герцог подумал вслух, что надо было бы мне дать обезболивающее, но он забыл. Забыл он! Я чуть от боли не умерла! Именно поэтому я чувствовала иррациональную обиду вместо благодарности.

— Ну чего ты куксишься? С кем не бывает. Главное — результат! Через пару дней будешь здорова и я смогу тебя съесть.

— Если собираешься съесть, зачем тогда лечил?

— А я люблю, когда пища трепыхается, — сощурившись, пояснил его светлость. — А как ты будешь сопротивляться, не будучи здоровой?

Я ему не особо поверила, но все же крупицы сомнений были, поэтому мне пришлось солгать:

— Вообще-то, я принцесса! Если съешь меня, то весь мой род ополчится против тебя!

— Принцесса? — усмехнулся герцог. — Ты? Не смешите меня, ваше высочество! И как же вас зовут?

— Маша, — отозвалась я и добавила: — Для вас просто Мария.

— Мария, — задумчиво произнес мужчина. — А родовое?

— Верина.

— Мария эль Верина? Что за странная фамилия? Ничего глупее не слышал.

Я оскорбилась. Приплел какую-то «эль» и еще смеется. Решила, что с этим паяцем больше разговаривать не буду. Села, отвернулась и посмотрела в зеркало. Неужели я теперь всегда буду такой «мультяшной»? Мне бы все же хотелось остаться при своей внешности. Рука неосознанно нащупала кулон, который чудесным образом перенесся вместе со мной в этот мир, как и та злосчастная чашка с драконом внутри.

Кулон был подарком мамы, который я берегла, поэтому потерять его ни в коем случае не хотелось.

После целого колпачка воды захотелось в уборную, о чем было очень стеснительно сообщать. Герцог с каким-то маниакальным интересом изучал меня. Я для всех была диковинной зверушкой!

— Никогда фей не видел? — провокационно спросила я, и его светлость усмехнулся.

— О, лучше бы не видел! Но, к сожалению, с твоими сородичами у меня очень тесные, но плохие отношения.

— Неудивительно, если ты их ешь.

— Приходится, раз вы такие пакостницы.

— Протестую! Это оскорбление, — заявила я, и герцог вновь усмехнулся.

— Но ты другая. Не знаю почему, но отличаешься. Быть может, это пока у тебя сломано крылышко?

Да нет, как раз пока крылышко сломано, я такая злая. Потом буду намного добрее. Но вопрос сейчас не в этом.

— А где тут у тебя ночной горшок для фей? — спросила я, и герцог приподнял брови, а потом сощурился, с ехидной улыбочкой посмотрев на меня.

— Знаешь ли, феи у меня не водятся, чтобы я держал для них ночной горшок.

— Ладно, сама найду, — пожав плечами, легко ответила я и направилась к разным флаконам и коробочкам на комоде.

Испугавшись за свое имущество, герцог приказал слуге поставить лоток для кошек в туалете. Я честно пыталась возмущаться, даже угрожала, но мои жалобы не возымели эффекта — либо здесь, либо терпи. В общем, пришлось использовать то, что есть, а потом возвращаться в комнату и ложиться на мягкий коврик.

— Изверг! — оповестила я его светлость о своем приходе, но тот ничего не ответил из-за ширмы, где изволил переодеваться в ночную сорочку.