– Пап, ну как же так? – не веря собственным ушам, пробормотала я, взывая к его человечности, в то время, как сама пребывала в состоянии шока.

– Просто поверь, Веики, все, что я делаю – ради тебя. А поймешь уже потом. Ступай в свою комнату.

Пытаясь уложить в сознании весь этот бред, поднялась на негнущихся ногах и поплелась куда глаза глядят.

Мир внутри меня разом рухнул. Все мои ожидания, представления, красочные мечты разлетелись, как карточный домик. Не ощущая собственного тела, я завалилась на кровать, уткнулась лицом в подушку, и проревела несколько часов.

В чувства меня привела вибрация смартфона из кармана джинсов, который и не собирался униматься. Сообщения сыпались один за другим и любопытство в конце концов победило подступающую апатию.

То, что творилось в чате, напоминало сумасшествие! Ставки росли, как на дрожжах. Против меня был заявлен какой-то крутой миллионер из России. Я лишь улыбнулась, и не таких обходила. Главное, народ радовался именно моему возвращению, с нетерпением ожидая появления на ночных гонках.

Всему виной было одно единственное сообщение, которое я на радостях успела отправить Тао еще из такси по дороге домой. Все это время парень и следил за моей красавицей BugattiChiron, тайком подаренной «никчемным» отцовским братом. Дядюшка Бэй, которого иногда оставляли за мной присматривать, и открыл для меня мир гонок и скорости.

Отец подобное увлечение никогда бы не одобрил. А поэтому, чтоб участвовать в заездах, из дома всякий раз приходилось выбираться тайком, и машины хранить в гараже у лучшего друга, который их просто обожал и лелеял.

В этом мире, скрытом от чужих глаз, никто из ребят, кроме Тао, и представления не имел о том, кто я такая. Наверное, возможность быть собой я и ценила во всем этом больше всего. Там у многих имелись крутые тачки, выигранные на заездах и доведенные до совершенства собственными руками. Поэтому моя прелесть, стоимостью свыше двух с половиной миллионов долларов, не сильно выделялась на общем фоне. Для них я была просто Вики, а уже после десятка побед меня стали называть не иначе, как Огненной фурией.

И пусть совсем скоро отец по каким-то причинам отдаст меня замуж за достойного кандидата и безупречного воина, чтоб его. Но лишить себя последнего удовольствия, я никому не позволю!

АРТЕМ

– Гонки проходят в черте города? Но как это возможно, здесь же везде камеры? – мы с Ричем продолжали общаться по громкой связи, лавируя по трассе к месту назначения, то и дело дурачась и обгоняя друг друга.

– То-то и оно! Камеры и ни одного полицейского на дорогах. По этому поводу можешь не переживать, все продумано. Среди организаторов есть парнишка, который на время заезда взламывает систему и зацикливает изображения с камер. Даже штрафа за превышение скорости не придет, – гоготал Блэк своим приятным баритоном.

Его позитивный настрой был сейчас очень кстати. В подобных заездах мне приходилось участвовать и прежде, и тачка была для этого лучше не придумаешь. Но какое-то странное предчувствие чего-то надвигающегося и неотвратимого не покидало меня.

За окном на скорости сливались в полосы огни сияющего города и мне было по душе это светопредставление. Позади остался отель Marina Bay Sands, состоящий из трех 55-этажных башен, увенчанных кораблем-казино, на палубе которого расположился зеленый оазис под названием «Небесный парк» и самый высокий на планете бассейн.

Все меньше в зеркале заднего вида прорисовывалось второе по высоте в мире колесо обозрения. Забавно, что сначала оно крутилось по часовой стрелке, пока специалисты по фен-шую не порекомендовали запустить его в обратном направлении. Теперь все в гармонии и деньги текут рекой. В Москве никто бы и не воспринял всерьез подобных экспертов. Здесь же совсем другой мир, где правят традиции и древние учения, а гребаные Золотые драконы охраняют его от вторжения иноземных капиталистов, вроде нас с Ричем.