– Осторожнее, маргасов сын, – буркнул, наставил палец на ленту, направляя импульс, который ударил по его руке коротким разрядом. Более старший лекарь обернулся на испуганный «ох» подчиненного, хмуро глянул на юнца и, прикрикнув на него, отобрал телефон, не слушая «мистических» оправданий, что его якобы ударила молния, выписал мальчишке смачный подзатыльник. В груди растеклось удовлетворение.

Проследив, как девчонку погрузили в машину, быстро довезли до госпиталя, где привлекли целый консилиум лекарей, довольно кивнул. Так. Селяночке при пробуждении понадобится моральная поддержка, какую я при всем желании оказать вряд ли смогу. С помощью магии подключившись к контактам и перепискам в ее гаджете, выведал – родители живут в другом городе, и отношения у них с селянкой прохладные.

Близких толком никаких нет, только одна единственная подруга, которая сегодня ее опрокинула. Ненадежное лицо. Предавший раз предаст еще раз. Меня так и подмывало слегка поджарить задницы не только ее бестолковым родителям, но и подружкам. Об одну, тянущую по поведению на свободную куртизанку, мараться не хотел, что взять со жрицы любви, а вот вторая… Оказалась особо и не виноватой. Муженек поздно вернулся с «работы», подставив девчонку.

Ладно, живите.

Написав от лица лекаря подружке с рогами, немного успокоился. Подглядел за тем, как селянку устраивают… В смысле ― в коридоре?! Вы там что, совсем охренели? Сейчас я вам устрою. Так, что бы это такое придумать… Хм. Размяв пальцы, приблизил к себе ленту и принялся за базу данных госпиталя, отыскал главного лекаря, зубасто ухмыльнулся. Повеселимся.

~*~*~*~

|Ангелина|

Пик… Пик… Пик… Пик…

Со стоном поморщилась, дернула рукой и охнула от прострелившей запястье боли. С трудом разлепила ресницы, прищурено уставилась в белоснежный потолок. Где это я?

Пик… Пик… Пик…

Твою мать, кто-нибудь, отключите эту штуку! Мозги сейчас через уши вытекут. Попыталась снова пошевелить рукой, ощущая в ней посторонний предмет, причиняющий дискомфорт. Тело затекло и ощущалось странно, будто и не мое вовсе. Где-то что-то скрипнуло, ошеломленный вздох и разрывающий перепонки визгливый крик:

– Георгий Павлович, Никитина очнулась!!!

Лучше бы не очунялась, честное слово. Чего ж так орать?

– Прекрасно, Маргарита, прекрасно, но не стоило так кричать, – раздался низкий мужской голос и, что самое главное, тихий. – У пациентки сейчас очень острый слух.

– Ой, простите. Я не подумала…

– Думайте в следующий раз.

Поддерживаю всеми руками и ногами!

Перед моими слезящимися глазами возникло симпатичное примерно сорокапятилетнее мужское лицо с короткими жесткими черными, посеребренными сединой волосами, тонкие губы изгибались в легкой улыбке, карие глаза теплого оттенка смотрели со спокойствием и участием. Врач без всяких просьб налил мне воды, помог выпить, после чего присел ко мне на кровать, положил на колени папку.

– Добрый день. Как вы себя чувствуете? Вы помните свое имя?

– Нормально. Да, помню, Ангелина. Я все помню, только голова болит и глаза режет от яркости.

И даже больше, думается мне.

Врач кивнул.

– Это нормально. Какой сейчас год?

– Две тысячи двадцать четвертый, – слегка раздраженно ответила. – Говорю же, все помню.

– Не злитесь, Ангелина. Нужно же мне убедиться, – пробормотал мужчина, делая в папке пометки. – Значит, вы помните, что с вами случилось?

– Эм, честно говоря, не совсем.

– Ну, вот, а говорите, что все помните, – добродушно усмехнулся врач. – В вас попала молния, Ангелина. Очень интересный случай. Знаете ли, после молнии редко кто выживает, но вы оказались в числе счастливчиков. Я вас осмотрю, – закинул он ручку в нагрудный карман.