Не выдержав причитаний матери, слёз сестёр, я кинулась в кабинет отца. Странно, что он не вышел меня встретить. Второй завтрак был нашей семейной традицией.

Отец меня поймёт, я смогу взглянуть ему в лицо, не опасаясь упрёков. Моя семья знала, что я не хочу возвращать волосам и коже прежний вид, вот и злились, пытаясь виноватить.

Всё это я хотела бросить отцу в лицо, а потом упасть в его объятия и расплакаться. Он бы принялся меня утешать и говорить, что я всё решила правильно, а с матерью он поговорит так, что она больше не посмеет меня обижать.

Но отец был в кабинете не один.

«Я думаю, для служащего в министерстве по сохранению истории древних родов не составит труда вписать в книги ещё одно имя. Или найти там другое, забытое за опалой прежнего короля», — мягко произнёс смутно знакомый голос.

Отец что-то пробормотал, я не расслышала. Хотела уже повернуть обратно и приехать через неделю, когда ссора забудется, а мать смирится, но дверь отворилась, и я столкнулась нос к носу с тем, кого меньше всего хотела увидеть в родительском доме.

2

Это снова была она. Для завершения образа не хватало только красной броши, приколотой к сердцу моими руками. Я бы вернул её подарок и прибавил: «Ты предала меня ради них, а они предали тебя просто от скуки».

— Вы похорошели, леди Морихен, — сухо поклонился я, не в силах оторвать взгляда от её лица. — Собираетесь замуж?

— Нет, с чего вы решили, милорд Рикон? — ответила она, густо покраснев. Под её смуглой кожей румянец смотрелся как вино в глиняном сосуде, которое хочется выпить до капли. — Тем более это не ваше дело. Что вы делаете в нашем доме? Пытались снискать расположение моего отца?

Высокомерие в чёткой линии подбородка, в тёмных глазах, из которых выглядывала Тьма веков, приговаривая: «Я тебя помню, Дэниел», от него защемило сердце, я было даже хотел протянуть руку и коснуться её, восставшей из пепла для меня.

Пусть я её уничтожу, но сначала надышусь тем небом, под которым она ходит, снова смогу говорить с нею и слышать ответы из прекрасных уст, которые никто не ценил и не целовал больше меня.

— Пытался с его помощью добраться до звезд, миледи. Хорошего дня!

Я склонился к её руке по старомодной привычке и, не видя лица, не ошибся в реакции. Ниара остолбенела и вздрогнула, когда мои губы коснулись оголённой кожи её рук. У меня возникла безумная мысль: подкараулить красавицу и унести в лапах за Смирное море, где мы будем жить как частные лица по подставным документам.

Когда-то я положил в сейф за морем золото, оно всё ещё там, потому что на него наложена печать Дракона, значит, я смогу осуществить то, к чему готовился пару веков назад.

Прошлое и будущее стиралось, закручивалось в спираль, в эпицентре бури находились мы двое. На секунду я даже подумал: а не послать ли всю эту идею мести к демонам, и не начать ли всё сначала.

Но мысль как мелькнула, так и пропала: ничего не поменяется, история повторится в других декорациях.

Геранта умерла и снова возродилась, чтобы мучить меня и терзать, чтобы лишить покоя и самообладания. Нельзя дёргать Дракона за хвост, если боишься сгореть в огне. Я обожгу свои крылья, а уж потом устремлюсь к ледяным звёздам, чтобы ветер бил в морду, превращая кровь в лёд.

— Вы кажетесь мне знакомым. Где мы встречались ранее? — спросила она после паузы, во время которой мы вглядывались друг в друга.

Ещё одна игра, Геранта тоже любила делать вид, что мы незнакомы.

— Наверное, на балу королевы-матери, — с лёгкой улыбкой попрощался я и выпустил её руку. Ушёл не оглядываясь, чувствуя на себе её взгляд. Обидел, оскорбил, пусть полютует, будет больше думать обо мне.