Слабости для дракона неприемлемы, они отвратительны. Только сильным доступны небеса и звёзды.

— Я буду помнить тебя, — её шёпот долетел до моего слуха, даже когда я уже затворил дверь. Тогда я не придал ему должного значения, решив, что всё это лишь мираж.

А значит, надо скорее вернуться в своё логово. В столице меня больше ничего не удерживало.

По возвращении в Острый Пик меня ждало письмо от леди Лаветт.

И мне требовалось хорошо подготовиться. Дракону тяжело покидать своё логово. Особенно, навсегда.

7

Письмо я открыл сразу, оно состояло из трёх строчек:

«Надеюсь, вы получите от дамы Вашего сердца то, что заслуживаете. И помните: я не держу на вас зла. Больше — нет. Я понимаю любовь, которая как наваждение, как удар молнии, ради неё можно пойти на многое. Даже мимоходом разбить чьё-то сердце. Ваша леди Лаветт, всё ещё ждущая от вас извинений и знака привязанности».

Понятно, Исиндора захотела пустить шпильку. Это от бессилья, но такие приёмы лишь заставляли меня брезгливо морщить нос и сжигать письмо в камине. Следующие записки от подобного адресата, если они последуют, ждёт та же участь.

Неужели эта бледнокожая роза думала, что стоит мне разочароваться в Геранте, как я сразу побегу к ней с предложением руки и сердца!?

Нет, лучше запру себя здесь, в Остром Пике, где никто не посмеет лишний раз попасться на глаза.

Так и сделал. Закрылся в библиотеке и погрузился в чтение старых книг. Хандра продолжалась пару дней, пока, пребывая в дремоте, которая последние часы всё больше овладевала мной, стирая грани между реальностью и сном, я бросил взгляд на красную брошь, подаренную Герантой. И она разозлила меня настолько, что решил спрятать подарок подальше.

В сокровищницу, разумеется. Бросить, как ничего незначащую вещь, в ящик в дальнем углу, а заодно посмотреть на блеск золота и драгоценных каменьев. Сокровищница всегда придаёт Дракону силу, пока она есть у него, никто не посмеет приблизиться к логову без позволения хозяина.

Это тайное место у каждого своё, иногда его вообще делают в каменном гроте у моря, далеко от логова, но я снова поленился и устроил сокровищницу прямо в Остром Пике. Мотаться туда-сюда каждый раз, когда мне захочется прикоснуться к богатству — так себе идея.

Благо, современные артефакты позволяли мне сделать потайной зал рядом с собственной библиотекой. Стоило повернуть несколько книг, поставить их корешками вовнутрь, нажать тайную панель за пятой полкой с картинками в манускриптах о ярости Драконов, и вот уже позади стола в нише с цветком открывалась дверца.

Мне не было нужды брать лампу, я видел в темноте не хуже кошек, поэтому, сунув в карман брюк брошь Геранты, соскользнул вниз по гладкому каменному полу. И оказался в круглом зале, освещённом лишь блеском золота, лежащего в открытых сундуках. Я любил оставлять их в таком виде, чтобы первое, на что падал моё взгляд при входе, снимало любую боль как рукой.

Здесь было место моей силы, блеск моего величия, апогей моей магии. Здесь я чувствовал себя властелином этой части суши под названием Острый Пик.

Я мог окутать Утёс орлиного гнезда густым туманом, спрятать его от любопытных взглядов, правда, сравнительно ненадолго, чтобы каждый, кто вошёл в туман, потерялся и вышел с осознанием, что ничего там и нет.

Об этом я вспоминал, когда проходил мимо сундуков, стоящих на постаментах или сложенных на земле аккуратными рядами. Я словно посетил маленькое кладбище, где каждый сундук с резной крышкой похож на надгробие.

Отчасти так и было: золото собиралась Драконами многие столетья, за ним тянулся кровавый шлейф из проклятий тех, у кого оно было отобрано. Эти заклятья не имели над Драконом силы, напротив, каждый раз мы становились могущественнее и властолюбивее.