– Мы-то промолчим, – я вздохнула. – Но все уже и так поняли, что происходит нечто непонятное. А что с троллями? Ты сказал, это принцесса?

Ильрилион не успел ответить, как в дверь постучали. Мы переглянулись, и чародей мановением руки заставил ее отвориться. За дверью обнаружился взволнованный Клеймор.

– Доброе утро, господин чародей, и вам, дамы.

Мы отозвались нестройными приветствиями.

– Что там опять? – поинтересовался шеф, логично рассудив, что просто так ломиться в дверь с утра пораньше не будут. Мне это напомнило о моем вчерашнем пробуждении, и мажордом не разочаровал:

– Та картина с драконом. Она снова в тронном зале.

– Хорошо, мы посмотрим.

Клеймор обрадованно кивнул, и дверь снова захлопнулась.

– Есть у меня одно подозрение насчет этой картины, – пробормотал Ильри, запихивая книгу в заплечный мешок, но развивать тему не стал, бросив повелительно:

– Держитесь за моей спиной.

Тронный зал встретил нас тишиной. Снаружи стоял пост, и охранники клятвенно уверяли, что ничего не слышали в течение дежурства.

– А утром госпожа Вальгения зашла и вот. Опять эта картина окаянная. Велела вас позвать.

Я нахмурилась:

– А в прошлый раз кто эту картину нашел?

– Не могу знать, госпожа ведьма, не в мое дежурство было.

Брайс выглядел озадаченным. Простой народ к колдовству относился без особого энтузиазма. Охрана в замке считалась привыкшей, но в последнее время творились из ряда вон выходящие вещи, так что большинство с ног до головы увешались амулетами. Толку от них не было никакого, но я не стала расстраивать вояк. Если их это успокоит – тем лучше.

Я подошла к стене поближе и удивилась:

– А картина-то другая!

Дракон по-прежнему хитро поглядывал на нас, но нечто неуловимое изменилось.

– Да, – задумчиво кивнула фея, – Что-то изменилось, только не пойму, что именно.

– Это был какой-то другой дракон? – поинтересовался чародей, не отрывая взор от картины.

– Нет, именно этот, – единодушно согласились мы. – Дело в чем-то другом.

Сильвия увлекалась рисованием, а у меня была хорошая зрительная память, оставалось сообразить, в чем именно крылся подвох. Я ходила по залу, разглядывая картину с разных ракурсов. Подруга, наоборот, застыла на месте, вертя головой. Внезапно я застыла на месте, осененная догадкой. На голове дракона гордо красовалась маленькая корона. Я подошла к чародею, изучавшему стену.

– Ты говорил, что с картиной что-то неладно. О чем речь?

Вместо ответа Ильрилион громко крикнул:

– Сильвия, идем отсюда. Дракон никуда не улетит, а у нас есть срочные дела.

После этой загадочной фразы он подтолкнул нас обеих к выходу, держась замыкающим, словно от картины могла исходить реальная угроза. Велел охранникам оставаться на круглосуточном посту, но в зал не заходить. Последний момент подчеркнул особо – не входить, в любой непонятной ситуации обращаться к нему. После всех наставлений мы вернулись в кабинет.

– Ну, так что изменилось по сравнению со вчерашним днем? – поинтересовался Ильри, как будто не сомневался в том, что получит ответ.

– Корона на голове у дракона, – ответила я, на миг опередив фею, которая произнесла:

– Тролль в углу.

Мы уставились друг на друга:

– Какой тролль?

– Трудно сходу сказать. Наверное, тот, точнее, та, которую мы встретили вчера. Хотя, возможно, у нас тут целое нашествие троллей, – пожала плечами подруга. – Фигуру трудно разглядеть в тени от хвоста, но это точно он.

– Корона тоже спрятана между роговыми выступами на голове. По виду похожа на княжескую, если судить по ее изображению, – кивнула я и повернулась к бывшему однокласснику.

– Так вот, что ты хотел сказать – картина живая!