Минуты слились в вечность ветра, холода и страха. Впервые в своей жизни я так рисковала. Было стыдно признаться даже самой себе, но я такой душевный подъём чувствовала, что время от времени казалось, будто я… немного рада этому.

Руслан не поверит. Да и не стоит ему об этом рассказывать. Он сойдёт с ума, когда узнает, как я к нему добиралась. Но… это так приятно, оказывается, во имя любимого человека идти на риск. Плохо, конечно, что этот риск смертельный, но… Это приятно. Да, определённо.

– Ты замёрзла… – стуча зубами, подытожила я. Дрожь брюнетки передавалась мне по нашим сцепленным рукам. Я и сама дрожала, но ведь она мне свою куртку отдала. Было совестно.

– Будем прыгать. – выдохнула она. – Не дойдём. Чёртов Аарон. Мог бы хоть что-то для людей, а не для драконов сделать. Храм, блин! Бесит. Захочешь, не дойдёшь, а про спуск вообще молчу.

– Прыгать? – я думала, мне послышалось. Но Алина остановилась, отстранившись от меня и подойдя к краю, где заканчивалась ширина лестницы. – Не смешно.

Ни разу не смешно. Едва ли мы преодолели половину этой самоубийственной лестницы – во всяком случае, мне казалось, что земля гораздо ближе. Прыгать нельзя! Я, вообще-то, жить хочу! И замуж! А это взаимосвязано. Зачем мне замужество в посмертии?

– Я поймаю нас звуковой волной. – повернувшись ко мне, Алина вцепилась в мою руку мёртвой хваткой. – У меня получится. – прозвучало более чем сомнительно. – Это шанс не переломать себе здесь все кости. Меня ноги почти не слушаются. Тебя твои, думаю, тоже.

– Я не стану никуда прыгать… – Сейчас меня ещё и сбросят вниз, чего доброго. Нехорошее предчувствие заставило с силой рвануть на себя свою руку.

Кто же знал, что Алина не собиралась толкать меня вниз или прыгать вместе со мной в эту же минуту? Или вообще?

Брюнетку повело. Оступившись, она упала на меня, а я… А я по инерции, выставила ногу назад, для опоры, подхватив землянку подмышки. Только… нога соскользнула, словно по гладкому льду, увлекая нас двоих к краю, а затем и в полёт.

– А-а-а-а-а! – заголосила я, стремительно приближаясь к земле спиной.

– Я страхую!!! – прокричала попаданка, у которой нервы оказались крепче моих в несколько раз.

– Дэ-э-эйва-а-а-ар, – протяжно заголосила она, певуче растягивая гласные.

Я поморщилась и обречённо закрыла глаза. После такого падения люди не живут.

Скорость падения почему-то увеличилась. Тело ощущалось иначе, будто меня привязали к скале и только с ней столкнули в пропасть.

Долго. Мучительно долго. Не выдержав, глаза открыла, наблюдая в голубом небе падающую Алину.

Почему она настолько медленнее падает? У неё одни ботинки тяжелее меня, должно быть! Это несправедливо…

Ой, гадости! Это ещё что такое? Стоило запаниковать, как что-то белое мелькнуло синхронно справа и слева от меня. Зуд в лопатках воодушевил на подвиг – оглянуться.

Лучше бы я этого не делала. Перед глазами опять показалось что-то бело-голубое, выпустив две мощных струи пара.

В высоте кричала Алина, но я не понимала ни слова, более того, я была уверена, что ничего конкретного она не голосила. Почему-то махала руками и тыкала в меня пальцами, не прекращая надрывать глотку.

…а земли всё не было и не было.

Небо успело потемнеть. В вечерних, наступивших сумерках я теряла терпение. Со мной что-то не так. Понимаю, я падаю, подозрительно медленно и уже чертовски долго, но я ведь даже пошевелиться толком не могу! Почему? Вон, парашютисты какие трюки выписывают в воздухе, а я? Я, может, лицом вниз хочу падать!

Хотела крикнуть хоть что-нибудь, но рядом что-то заурчало и загремело. Не успела испугаться этого, как огромная чёрная тень появилась справа, стремительно приближаясь к… Алине. Мгновение, а чёрная крылатая ящерица снесла её на полной скорости, скрывшись из виду. Её голос стих, заставив моё сердце остановиться.