– Теперь можем идти. – северянин опять кивнул, крепко вцепившись в мою руку.

– От-отпустите! – растерялась, с боязнью глядя на сомкнувшуюся ладонь вокруг моего запястья.

Вот ещё, она там двух здоровых мужчин в ледяных статуй каких-то превратила, а я… Не надо меня трогать!

– Айсикин! – рявкнул блондинистый мужик. – Не сопротивляйся!

– Рррррр! – всё, меня несло куда-то – в степь, из которой лучше не возвращаться, ибо после будет очень стыдно. – Клешни убрал, дед Мороз недоделанный! Рожу расцарапаю! – в таком состоянии я пребывала всего раз пять, не больше, и обычно пустыми угрозами не сыпала. – Не веришь?!

Мне же проще. Лёгкий выпад с моей стороны оказался для мужчины неожиданным, оттого я так просто схватила его за нос свободной рукой, оцарапав ногтями ближайший радиус вокруг шнобеля-заложника.

– Оторрр-рву! – констатировала я, вогнав ноготь большого пальца под ноздрю своего противника. – Отпустил! Быстро!

Руку мою тут же отпустили. И вообще, свои подняли вверх. Ладно, я сегодня добрая, в степь далеко не успела уйти – капитуляция принята.

– Что ж вы за дикари такие, а? – рвано выдохнув, я отошла от мужчины, предусмотрительно выпустив его нос из заложников. – По-человечески с людьми нужно. По-человечески…

Пальцы закололи. Кажется, этот северянин отравил меня своей кровью. Там было-то всего несколько капель – царапина, – а пальцы колет именно те, которыми я захватила стратегически важный объект на бледном фейсе.

– Ты… отравил меня? – поднесла руку к лицу, брезгливо поморщившись. Да, френч с кровью не сочетается, такой себе дизайн ногтей. – Что… происходит? – прибавившееся жжение, лишь подтвердило мою догадку.

Гадость! Никаких радостей. Сплошная гадость!

– Противоядие! Мне нужно противоядие… – я хотела сказать что-то ещё. Например, срочно, немедленно, сейчас же. Но брызги серебристых искр с моих пальцев не дали не только договорить, но и устоять на ногах.

Боже, это такая чушь. Магия эта. Истории о попаданцах. Мне не хотелось любоваться, радоваться или устраивать истерику. Мне реально захотелось отнять у себя руку, чтобы это просто прекратилось! Это ненормально! Не должны пальцы искрить и брызгаться чем-то непонятным!

– Великий Аарон, Айсикин… – северянин упал рядом со мной на колени, быстро перехватив мою руку своими большими ладонями. – Драгхар прав… Но как?

Дрожь сотрясала тело. Было холодно настолько, что даже шевелиться было невмоготу. Страх и вовсе выбивал из равновесия.

Хотя какое может быть равновесие сейчас?

Тем не менее, страх и холод прекрасно действовали сообща. Боюсь представить, если бы не было одного, что я могла устроить. А так, из-за холода ни истерики, ни визгов, ни членовредительства. А из-за страха даже холод как-то в радость. Притупляет сознание. Или… это я уже окоченела?

– Я помогу. – серые глаза взглянули на меня, приковав к себе мой взгляд и не отпускали, пока всё не утихло. – Родовая магия активировалась… Это не причинит тебе вреда. Уже нет. Нельзя нападать на главу своего рода. Никогда, Айсикин. – спустя какое-то время поведал всё тот же голос.

Нападать? Нападать?!

О, истерика на подходе.

– Разморозьте Руслана! Почему они молчат? Они живы? Вы вернёте нас домой? Через год, да? Нет? Не трогайте хоть вы Руса… – истерика вышла сумбурной и очень короткой.

Не понимаю, почему под взглядом этого мужчины наружу лезла какая-то… другая я. Слабая – слишком слабая. Маленькая – совсем не молодая девушка, а девочка. Глупая – слишком глупая, раз уж вываливаю на незнакомца, что, должно быть, оставил синяки на моём запястье, свои эмоции, щедро сдобренные беззвучными слезами.