Что до девчонки, то я не собирался ее обижать, как думал Айдар. Нет, она получит свою долю, я буду с ней честен. Магов света нельзя обижать, за них будет мстить само провидение. Я хмыкнул, вспомнив райдо, что приставали к ней, будет им скоро веселье. Даже незнание не снимает с них вины. Может, их вину провидение признает слабой и наградит долговременным поносом, а может, сделает так, что понос их застигнет в пустоши, где нельзя отвлекаться даже на миг. Пути неба нам неведомы.

Айдар уже лег спать, притушив свет, а я все продумывал план наших действий. Денег осталось не так много, и за столь короткий срок нужно сделать не мало.

– Так все–таки, как ты собрался ее увозить, если она не согласиться? – оборотень точно давно в нос не получал. Из груди вырвался глухой рык.

– Я уговорю ее поверь, – самодовольно ухмыльнулся, вспоминая ее широко отрытые глаза, когда она меня впервые увидела. Я ей понравился. Замечать интерес у женского пола я научился еще в юности. Природа наградила меня приятной внешностью, так что физическую любовь я познал рано. И как сделать так, чтобы девушка, захотела меня, я тоже знаю. А влюбленной дурой, можно вертеть как хочешь, главное – не выходить за рамки договора. Спать с соратником райдо последнее дело, поэтому смешанных команд очень мало. Если уж магини решают идти в пустоши, то собирают свои женские райдо. Я выдохнул:

– Спи мохнатый, сам увидишь она согласится, что ей делать в этом сраном трактире. Мы предложили ей место, о котором мечтают многие девки, они спят и видят себя магинями.

– Не заметил, что–то я в ее глазах радости, – хмыкнул из–под одеяла Айдар. А мне захотелось выкинуть его за дверь, чтобы понял, что не стоит доводить своего айра.

– Завтра она придет к нам со своими пожитками, – сказал я, – вот увидишь.

Ярослава

Как же тяжело думать о своем будущем, если не знаешь полной картины этого мира. Мое видение Галдрейна это небольшой кусочек того, что я увидела тут на маяке оплота. Можно сказать, отшиб, медвежий угол. Все остальные знания почерпнуты из рассказов, которые я подслушала. Я ведь знаю много языков, теперь. При мне болтали о таком, что я сразу старалась забыть, опасно знать, что у какого–то графа наследник не его крови, или король какой–то страны тайно ходит среди своих подданных, стараясь понять, как им живется. Или узнать о том, что маги в последнее время измельчали, так как стараются отсиживаться за высокими стенами и не идут в пустошь оттачивать свои навыки. А ведь именно в бою растет сила, и прокачивается источник маны. И даже узнала о скрытом полигоне, древнем, который недавно нашли приключенцы и теперь сдают в аренду за большие деньги только посвященным. Райды остаются в пролете, так как приключенцы их терпеть не могут за снобизм.

Иногда маги болтали о своем магическом, и я узнала, что существует несколько градаций силы. В академии потом выдают специальные жетоны: серые, если ты посредственность и дальше простых заклинаний не шагнешь, зелёные, если ты станешь середнячком, сможешь создавать двухэтапные заклинания и употреблять некоторые легкие знаки, и красный жетон тому, кто станет когда–нибудь архимагом, и его источник шагнёт за наполняемость десяти эктонов, эта мера источника.

Я даже потрогала себя там, где солнечное сплетение, удивительно, что у меня есть зерно силы, которое нужно раскрыть. Я выдохнула, сдула волосы, которые лезли из–под платка на глаза и продолжила чистить морковь.

Ночью я еле заснула заваленная думами, так что утром меня разбудила недовольная Ниха. Я не успела позавтракать и сейчас желудок нещадно сосало и скручивало болью, но до обеда еще далеко.