– Надеюсь, ты не застенчив, – я порвал на нем ветхую рубашку. Она была ношеная, но из чистого шелка. Наверняка, кто-то из тех, для кого он играл, ему подарил.

– Не беспокойся! Я распоряжусь, чтобы тебе принесли новую одежду получше старой, – я осматривал странные золотые борозды, растущие у него прямо из кожи на обеих лопатках. Очень похоже на маленькие металлические крылышки, которые только начали еще прорезаться у него в спине. Они были рельефными и очень красивыми, но абсолютно не приспособленными для полета. К тому же кожа вокруг них позеленела, как болотная тина.

– Тебе точно не больно? – я коснулся их пальцем и поранился. Моя пламенная кровь капнула прямо на спину Нолану, и к моему немалому удивлению, вообще его не обожгла. Обычно от моей крови обжигались даже все сверхъестественные создания. А на коже Нолана она мигом погасла, не причинив ему ровным счетом никакого вреда. Да он и впрямь еще один сын Мадеэля! Жаль, что я не имел прямого контакта с отцом, чтобы вызвать его в любой момент из ада и спросить, с какой Рианон он еще переспал, пока бродил по земле смертных. Или это был не он сам, а один из его приближенных? Мало ли его знаменосцев и военачальников стали демонами вместе с ним. У Нолана бесполезно было спрашивать о его происхождении. Он сам ничего не знал.

– У тебя есть еще такие наросты на теле?

Он кивнул.

– Пальцы на ногах больше напоминают зеленые ростки, поэтому я ношу обувь на несколько размеров больше своей ноги.

Я обратил внимание, что в его матерчатых дырявых сапогах, действительно, пробиваются какие-то зеленые листики.

– Да, ты диковинка!

– Спасибо, что напомнил. За это меня отовсюду и гонят. Даже тогда, когда сами зовут в замок, зная, кто я. Один барон так позвал меня исцелить музыкой его умирающую дочь. Едва девушка села на смертном одре, сказала мне спасибо и заметила, что у меня по шесть пальцев, зеленые ногти, да еще и зеленые ростки в коже, из замка меня прогнали с позором. Даже вознаградить за исцеление забыли.

– И ты сыграл на прощание так, что у них рухнул весь замок?

Я всего лишь пошутил, но Нолан вполне серьезно ответил:

– Нет, вначале я отошел на достаточное расстояние от замка, чтобы самому остаться невредимым, и только потом сыграл.

Я тихо присвистнул. А он не так прост, как кажется.

– Мы, дудочники из рода фейри, созданы для того, чтобы наказывать своей музыкой зазнавшихся людей или, напротив, награждать тех, кто отнесся к нам с симпатией и пониманием.

В его философии был определенный смысл.

– Очень хорошая мораль! Я и сам так делаю.

– Говорят, такова мораль всех фейри.

– Ну, не совсем, – я знал, что мораль фейри намного более сложна и многогранна, но не стал сразу его разочаровывать. Под названием фейри в данном случае имелся в виду весь наш волшебный народ. В некоторых странах нас так прозвали, какие-то суеверные крестьяне даже подносили нам дары. Они оставляли их на лугах и полях, будто взятку, заодно не забыв попросить, чтобы не вытоптали их урожай и не наслали на их села голод и чуму. А мы это могли. Я сдерживал буйный нрав своего народа, как мог, но мне не всегда это удавалось.

– Как ты себя назвал? – я нахмурил брови. – Дудочник из рода фейри?

– Я не один такой. По крайней мере, я слышал и о других. Иногда видел, но они все необщительны. Изгои и одиночки, как я. Наполовину люди, наполовину бессмертные. Выродки от союза людей и нелюдей. Мы никому не нужны, но мы многое умеем, и нас лучше не злить.

– Я тебя злю? – усмехнулся я, с трудом сдержав огненный вздох.

– Не ты! – поспешно возразил Нолан. Какой он все-таки наивный и искренний. Даже шуток не понимает. – Ты вообще какой-то особенный. Не такой, как все. Когда я встречал других волшебных господ, они давали понять, что я им в подметки не гожусь и вообще зря мешаюсь под ногами. А ты отнесся ко мне по-доброму. Не всем дудочникам из рода фейри повезло найти себе понимающего друга. Волшебного друга!