– Это неважно, – усмехнулся дракон в ответ на её старания. – Главное, мне доставит удовольствие наказать тебя, детка.

Тиана ахнула, когда мужские руки подхватили её, словно она была пушинкой. Бережно, но крепко, бесполезнодаже пытаться вырваться. Она, конечно, попробовала, но безрезультатно.

Дракон встряхнул её, посоветовав перестать дёргаться, а затем закинул на плечо. Причём ещё и ладонью прижал. Так что Тиана оказалась перекинутой через мужское плечо кверху попой, и на эту самую попу властно легла ладонь лорда О’Валлагхара.

– Если не терпится начать прямо здесь, детка, продолжай в том же духе, – посоветовал дракон и Тиана перестала молотить кулачками по свёрнутым кожистым крыльям.

– Соображаешь, – хмыкнул дракон и по-хозяйски похлопал её по ягодицам.

Унёс он Тиану недалеко: в библиотеку вела ещё одна дверь.

Комната за ней оказалась кабинетом. Большим, с высоким потолком и парой книжных стеллажей, с мебелью из тёмной кожи, шкурой неведомого зверя на полу перед камином. И столом из чёрного дерева. Тиана, которую дракон небрежно опустил в высокое кожаное кресло, с замиранием сердца узнала в этом столе тот самый, из своего сна.

– Тебя что-то удивило? – спросил лорд, наблюдая за ней свысока своего внушительного роста и Тиана подняла на него взгляд.

– Где мы?

– Мой кабинет, – пояснил дракон и усмехнулся. – Сюда нет хода моим женщинам. Ты первая.

– И чем же я заслужила такую честь? – теперь, когда руки дракона больше не касались её, опаляя, заставляя внутри всё сладко сжиматься от предвкушения чего-то крайне возмутительного, и, конечно, постыдного, Тиана понемногу приходила в себя.

Раз всё равно деваться некуда, она отыграет свою роль до конца. С блеском! Этому ледяному чешуйчатому нравится её протест? Он получит протест, чтоб его виверны съели!

– А ты предпочитаешь быть наказанной на женской половине? При всех? – дракон посмотрел на неёс интересом.

– Нет! – вырвалось у Тианы. Она поджала ноги, забиваясь в угол кресла. Плащ, конечно, задрался. Бёдра по бокам розовых лоскутов обнажились. Дракон сглотнул, наблюдая за ней. – Пожалуйста! Только не это! Только не унижение на глазах ваших… женщин! Пожалуйста, выпорите меня здесь, прошу вас!

Лорд О’Валлагхар поперхнулся, даже чуть закашлялся.

– Ты хочешь, чтобы я тебя выпорол? – спросил он новым, низким и хриплым голосом. Дыхание его потяжелело.

Тиана смотрела на него затравлено. И, как показалось Гэлу, выжидающе.

– А разве не за этим… вы принесли меня сюда? – пискнула она.

Дракон приподнял бровь.

Вообще-то он собирался припугнуть детку, может, чуть потискать, подогревая в ней ответное желание, реакцию на драконье пламя… Подготовить её к первой ночи с ним. Ещё лучше.

Пороть? Лорд О’Валлагхар не бил женщин. Зачем? Инстинкт сильнейшего не позволял ударить кого-то слабее себя. А человечки так хрупки… Так восхитительно беззащитны… Можно, конечно, поиграть с наложницей в связывание, в завязывание глаз, опять же (его новая игрушка смотрелась бы очешуительно в кружевной повязке на глазах… только в повязке) можно даже отшлёпать, поиграть в принуждение… Именно что поиграть. Если женщине это нравится, если она об этом просит. Кому-то нравится нежнее, кому-то жёстче. Это нормально.

Но Тиана ди Суа совсем не похожа на девушку, которая любит, когда ей причиняют боль. За что он не любил рабынь из Лахоя (несмотря даже на остальные их достоинства) – тамошних девушек с детства приучают терпеть боль. Учат ей наслаждаться, получать удовольствие. Мало ли к какому хозяину попадёт рабыня? А если в бордель? Извращенцев, больных, которые самоутверждаются, мучая кого-то слабее себя, хватает. Лахойская рабыня должна быть безупречна. Лахой – знак качества. Рабыни, выращенные на продажу, не зря стоят баснословных денег.