Феникс поднялся над землёй, и, сложив ноги перед собой, будто уселся на невидимые подушки, парящие в воздухе, запел.

Песня феникса разлилась в воздухе, ударилась о землю, её огненные брызги взметнулись к самым небесам!

Никогда ещё Риана не Пела так громко, так выразительно, никогда ещё голос её не проникал в самые потаённые уголки души, не будил давно и надёжно подавленные светлые порывы...  

Джошуа Ру оторопело мотал головой, покачивался, обхватив руками ствол дерева и вместе с тем не мог оторвать глаз от обнажённой крылатой фигурки, которая так поёт, словно зовёт кого-то...

Обычно вмешательство в разум Рианы удавалось Наставнику легче.

А сейчас Джошуа взмок, семь раз вытер пот со лба, давно откинул капюшон, чувствуя, как ночная свежесть холодит покрытый испариной лоб.

Она была настолько целостна и непробиваема в этой Песне, что Джошуа уже отчаялся пробиться в её подсознание, внушить нужные действия, вызвать нужные эмоции... Лишь мысль, что в случае, если феникс выйдет из-под контроля и об этом узнает Братство. (и Глава и не замедлит прибегнуть к крайним мерам воздействия), не позволила драконоборцу опустить руки.

Его воля билась мухой об искрящее янтарём сознание феникса. Долго, монотонно. Выматывающе. Но вот, наконец, по невидимой преграде поползли трещины и воля Джошуа провалилась в разум Рианы.

Раньше драконоборец легко улавливал мысли и переживания ученицы, но не сегодня.

Наставник и представить не мог, что его ученица так скоро войдёт в силу... Несмотря на то, что Джошуа с лёгкостью проделывал это раньше, сейчас ему было нестерпимо жарко и как-то тревожно. Словно угодил в живое жерло вулкана, и огненная лава закипает от гнева, силится вытолкнуть из себя чужеродный объект.

Предстояло действовать, пока не выбросило окончательно.

- Энар О'Конор, - горько проговорил драконоборец. - Энар О'Конор! Ты хочешь его Риана! Хочешь, будь ты проклята, до безумия! Чем быстрее ты переспишь с ним, тем быстрее закончится эта пытка, что сводит тебя с ума. Ты отдашься ему, отдашься дракону... И увидишь Печать Хранителя, девочка.

Сознание Рианы сопротивлялось внушению Джошуа изо всех сил.

На какое то время драконоборец ощутил уколы совести: ведь это он внушил своей ученице такую истовую ненависть к драконам. Это он приложил неимоверные усилия, чтобы Риана испытывала к ящерам отвращение... Но он всего лишь хотел, чтобы оказавшись в Драакх, феникс не стал бы драконьей игрушкой - одной на всех. Пусть Братство было не против, он, Джошуа Ру, был против!!!

Риана не должна делать ничего сверх того, что необходимо! Особенно, если это что-то - разделить страсть с драконом!

С Хранителем Печати - ещё понятно. Без должной степени близости к Печати попросту не подобраться... но только не с кем-то ещё. Он, Джошуа, старый суровый Брат, воин света, воин-освободитель, Драконоборец... не допустит этого! 

Его девочка слишком чиста и невинна для этих грязных игр.

Но если уж он впутал её во всё это (в этот момент Джошуа не думал, что вообще-то виной здесь Братство, а он, Джошуа Ру лишь крохотный винтик, незаметный, и, конечно, легко заменимый, нет... рядом с Рианой Джошуа всегда ощущал себя особенным), он приложит все усилия, чтобы она не запачкалась... больше необходимого.

Наконец, сознание Рианы перестало сопротивляться, противиться его воле.

При очередном упоминании имени Энара О'Конора она не морщилась больше, не вздрагивала испуганно. Огненное пространство её разума и эмоций завибрировало на нужной частоте, принялось полыхать, искрить, наливаться жидким огнём.

Находясь непрошенным гостем в сознании Рианы, ощущая её эмоции, её порывы, Джошуа Ру ощутил степень её возбуждения, желания, направленного на дракона и горько застонал.