– Не подходи.

– Любимая, ты разбиваешь мне сердце! – воскликнул Марк.

– Не стой в дверях, примета плохая, – сообщила тетя Беатрис мужу.

– Да куда уж хуже, – сказал дядя и наконец шагнул в комнату.

Он подошел к сыну, окинул его хмурым взглядом, потом посмотрел на Леону.

– Почему ты рыжая? – удивился он.

Леона невольно провела рукой по волосам, поняла, что они окончательно растрепались и принялась приглаживать ужасную рыжую гриву, собираясь завязать ее в новый узел.

– Не надо! – попросил Марк. – Такие красивые… – И тут же, бросив взгляд на отца, добавил: – Мы с Элеонорой собираемся пожениться.

– Что-то я не заметил, чтобы твоя избранница была согласна. – Дядя скрестил руки на груди.

– Она согласится! – беспечно ответил Марк.

Он подошел к Леоне и опустился перед ней на одно колено. На этот раз она не успела убежать – Марк взял ее за руку, потянулся вперед и поцеловал тыльную сторону ладони.

– Любимая, я отправляюсь за священником, – обрадовал он ее. – Знаю, уже поздно, но я все-таки уговорю преподобного немедленно провести церемонию. Не хочу ждать даже до завтра. Этой ночью ты, как моя законная жена, будешь спать со мной в одной постели.

– Марк… – Леона покачала головой и осторожно забрала у него руку.

– Элеонора – сестра тебе, ты не можешь на ней жениться, – расстроенным голосом сообщила тетушка.

– Кузина, – улыбнулся Марк. – На кузине могу.

– Сынок, если хочешь жениться сегодня, поторопись, – заявил дядя Стефан. – Дом преподобного неблизко, а он наверняка скоро ляжет спать.

– Ты прав, – кивнул Марк.

Он вскочил и тут же помчался к выходу. В последний момент обернулся.

– Скоро вернусь, любимая! – нежным голосом пропел он. Потом посмотрел на отца: – Спасибо, пап. Я рад, что ты понимаешь.

Двери за Марком захлопнулись, и дядя Стефан перевел взгляд с тети Беатрис на Леону.

– Я не выйду за него замуж, – твердо сказала она.

– Конечно, нет, – ответил дядя. – Сейчас ты объяснишь мне, что происходит, а потом возьмешь лошадь и кошель с золотыми монетами, переоденешься в мужскую одежду и быстро отсюда уедешь. Ты ведь собиралась в столицу?

***

Леона распрощалась с дядей и тетей на крыльце дома из красного кирпича, понимая, что, возможно, никогда больше этот дом не увидит. Было немного грустно, но ведь всегда бывает грустно, если стоишь на пороге новой жизни?

– Извини, что так получилось, – сухо сказал дядя Стефан, и Леона поняла, что он только что продемонстрировал крайнюю степень своей привязанности. – Я должен был сделать это для Марка, да и для тебя самой. Нельзя вам жениться, вы близкая родня.

– Я никогда не вышла бы за него замуж! – Ее голос едва не звенел от напряжения. – Всё хорошо, дядя Стефан. Ты же знаешь, я и сама мечтала уехать.

– Сначала избавься от дара, иначе далеко не уедешь, – вздохнул дядя.

– Да, – кивнула она. – Я сделаю всё, как ты сказал.

– А надо ли избавляться от такого хорошего дара? – с сомнением протянула тетя Беатрис. – Она молодая девушка… Пусть найдет себе мужа и устроит свою судьбу.

– Надо, – отрезал дядя Стефан. – Иначе нашему сыну будет угрожать опасность.

– Надо, – добавила Леона. – Не нужна мне такая судьба.

– Ладно уж, решили, так поезжай. – Тетя промокнула платочком набежавшие слезы. – А то как бы Марк раньше времени не вернулся, да и в дверях стоим, примета плохая.

Леона еще раз поцеловала обоих, пообещала писать и не забывать. Потом быстро, пока не передумала, сбежала с крыльца, отвязала Принца и вскочила в седло.

Уже на улице, едва отъехав от ворот, она заметила приближающегося к дому всадника. Тот как раз проезжал мимо фонарного столба; тусклый свет упал на его лицо, и Леона вдруг узнала в высоком блондине с холодным взглядом Николаса Орвина. Она вздрогнула, поспешно отвернулась и пришпорила лошадь.