Выныриваю из него, когда дверь моей камеры открывается и внутрь просовывает голову мужчина. Осматривает меня, после чего заявляет:

- Можно не кормить. Завтра утром ее все равно казнят – чего зря еду переводить? И не забудьте, как будете выводить, надеть на нее антимагические наручники, чтобы она не сбежала. Кто следующий?

Дверь с противным скрипом закрывается, а я сажусь так резко, что начинает кружиться голова. Или она кружится от голода? Не важно! Важно то, что меня собираются казнить. И если бы это был сон, он бы закончился после того, как я проснулась. Я ведь проснулась? Все выглядит слишком реально для сна. Меня завтра казнят?! За то, что я – дракон?! И та штука засветилась… Ничего не понимаю. Я попала в другой мир? В котором я почему-то дракон?! И меня казнят?! Завтра.

Судорожно себя ощупываю. На ощупь я все та же. Ничего нового не выросло. Почему тогда «дракон»? Странно.

Не то чтобы я читала много книг про попаданок, но обычно истории в них были подлиннее, чем «попала и на следующий день ей отрубили голову». Хотя, чего еще можно ожидать от моей никчемной жизни? Вполне закономерный финал – попасть неизвестно куда и сразу же умереть. Почти сразу же. Знакомых у меня здесь нет, так что ждать спасения неоткуда. Хорошо, хоть мучиться осталось недолго. Завтра утром весь этот ужас закончится.

Чувствую такую усталость, что снова сворачиваюсь клубочком. Какое-то время смотрю в темноту, а потом незаметно для себя самой проваливаюсь в сон. И снятся мне добрые глаза цвета молодой листвы в солнечный день. Снова. Как и всегда, когда в моей жизни наступают сложные времена. Глаза смотрят на меня из темноты и, кажется, будто все-все понимают. И сочувствуют. В обычной жизни я не люблю, когда меня жалеют, но во сне это, наоборот, каким-то образом приободряет. Дает силы жить дальше.

Проснувшись, неожиданно хорошо себя чувствую. И даже больше нет той глухой тоски, которую ощущала до этого. Такие красивые глаза! Жаль, что у меня уже не будет шанса встретиться с тем, кому они принадлежат. Не знаю, сколько я проспала, но в любом случае до казни наверняка осталось не так уж много времени.

Справляю нужду в дыру в углу, осторожно ступая по камням босыми ногами. Пол грязный, но, в отличие от ботинок, хотя бы сухой. Вернувшись обратно на нары, притягиваю колени к груди и внезапно улыбаюсь: могла ли я когда-нибудь предположить, что умру, потому что меня казнят? Точно нет. Зато теперь я знаю, что другие миры существуют. Хотя все еще немного надеюсь на то, что это розыгрыш.

Желудок скручивает голодным спазмом. Не удивительно – пообедать я не успела, да и ужин мне тоже никто не предложил. И судя по словам мужика – не предложат.

Внезапно дверь моей камеры распахивается и внутрь стремительно входит мужчина, чью внешность не получается рассмотреть не только из-за скудного освещения, но и потому, что на его голову накинут капюшон плаща. Незнакомец торопливо произносит голосом, в котором отчетливо различаю хрипотцу:

- Я пришел тебя спасти. Собирайся!

У меня совсем нет предположений, кому может понадобиться меня спасать, но идея мне нравится. Даже если это обман, я ничего не теряю, так что спешно натягиваю высохшие носки, а затем, морщась, влажные ботинки. Дождавшись, пока я надену пуховик, незнакомец протягивает мне плащ:

- Накинь и закрой лицо капюшоном. Иди за мной след в след – я прикрою нас заклинанием отвода глаз. Молчи и старайся ступать потише – звуки это заклинание не прячет.

- Хорошо.

Он разворачивается и стремительно выходит, я же, стараясь в точности выполнять его указания, следую за ним. Комната со стражами встречает нас храпом - хорошая примета.