Элис Норфолд объяснила, что нужно приехать не позднее открытия в честь нового учебного года. Занятия начинались с октября месяца и мне нужно было прибыть двадцать пятого сентября. Она продиктовала адрес, рассказала, как доехать, но всё казалось будто в тумане. Я не могла осознать того, что Линк действительно это сделал перед тем, как умереть.

В воскресенье всё ещё ошеломлённая, что поеду учиться в Академию Дракмор, туда, где когда-то за партой сидела мама, разрывало ожиданием, смешанным со страхом, направилась на экскурсию по мастерской Деи.

– Пока не слишком шикарно, но мне нравится это место. В нём есть свой шарм, – тихо прокомментировала Дея.

Здание и правда не отличалось роскошью, скорее напоминало немного опустевший, старинный дом с облупившейся краской, и почерневшими трещинами на потолке. Внутри огромного пространства стояли картины, лежали эскизы, краски, палитры всевозможных оттенков. И только когда обвела взглядом всё пространство, начала понимать, что имела в виду Дея.

– Пожалуй, ты права. В том какой вид открывается из того эркерного окна – захватывает дух.

– Я надеялась тебе понравится общая атмосфера, она напоминает место, в котором я родилась.

Её голос надломился и стал слишком тихим, но я приняла каждое слово. Дея не торопилась заполнить тишину между нами, она позволила насладится мрачной атмосферой, и когда я разглядела картину, что притянула моё внимание, не смогла поверить.

Академия Дракмор, только не такая какой её видели другие: яркая, наполненная жизнью и светом. В той картине чувствовалась напряжённость. Мгла. Чернь, что просачивалась сквозь полотно и мурашками бежала по коже. Тёмные краски, яростные мазки, словно в тот момент художник выражал свои истинные чувства: гнев, мрачный тон, резкость, страдание. Серые тучи угрюмо нависали над куполом Академии, касаясь её вершины. Окна без света, вокруг темно и одиноко. Позади расположился молчаливый, тайный лес, и я не заметила ни одного зелёного листочка, все казались серыми, пожухлыми, словно кто-то высосал из них яркие краски.

– Академия Дракмор такой, какой я видела её изнутри, – прокомментировала Дея, когда я слишком долго не могла оторваться от потрясающей, мрачной красоты. – Это место завораживает, но и пугает.

– Просто невероятно как тебе удалось выразить всё таким тёмным, неприступным, но это завораживает.

Она подарила мне маленькую улыбку позволив изучить другие картины. И каждая из них будоражила нервы, вызывала восторг и невероятное чувство притяжения.

Картина с вороном. Лицо девушки изображено лишь наполовину, глаза закрыты, а по щеке бежит одинокая слеза. На плече сидит чёрный ворон и клювом собирает те солёные капли. Дрожь пробежала по коже от того, насколько реалистично и правдоподобно была выполнена работа. Слишком откровенно, словно Дея разрешила заглянуть в душу к девушке и понять, о чём она плачет. Уверена, для каждого, кто увидит данное творение, чувства найдут свою отправную точку.

Там были завораживающие пейзажи леса с более яркими красками, чем на картине с Академией, густого тумана, что пластами лежал на земле, словно живой. Будто можно подойти и зачерпнуть в ладони его вязкую мглу.

– Ты невероятно рисуешь, Дея.

– Благодарю.

Прищурившись, я решила рассказать о своём отъезде, потому что верила, между нами зарождалась дружба и мне она нравилась. Это словно незримые нити, когда люди знакомились – между ними протягивались взаимные струны, которые настраивали два совершенно разных человека на одну волну, и с каждой встречей, с каждым разговором, скрепляли всё больше.