Опустив голову, я задумался. Конечно, хотелось рассказать про себя, но как он это воспримет? Ведь еще сам не пойму, кто я.

Нет, лучше, вначале, немного разобраться. Память подбрасывает все новые и новые образы, но пока одни обрывки, надеюсь, что она скоро восстановится.

– Скажите, – глянув на него, так и не ответив на вопрос, задал свой, – а где Ваша семья?

Мужчина приподнял удивленно брови.

– Почему ты об этом спросил?

– Ну как же, Вы пожилой, сильный, у Вас такой красивый дом и никого нет или есть?

Покачав головой, мужчина тяжело вздохнул.

– Один живу. Так сложилось.

Я выпятил губы.

– А кто Вы? Ну, где работаете?

Он усмехнулся.

– Значит, о себе не хочешь поведать, увиливаешь от ответа.

Пришлось пожать плечами.

– Да пока не знаю, что сказать, сам ничего не понимаю.

Дед покачал головой.

– Не стоит меня бояться.

– Но, правда, не помню. – Подавшись вперед, я сделал искренне выражение лица. – Если что всплывет, скажу.

Кивнув, он вновь окинул меня внимательным взглядом.

– Хорошо. Может действительно, что-то с твоей памятью не в порядке. Я не работаю последнее время, как говориться, на вольных хлебах.

– Это как? – Я удивленно вскинул брови.

Дед развел руками.

– Так получилось. Средств у меня достаточно. Бывает, помогаю людям, когда попросят. Кое-что починить, консультацию дать. Сбоку дома есть пристройка, там моя мастерская. Потом покажу.

Внезапно в голове мелькнуло странное слово. Он сказал, что врача не вызывал, а приходил его друг.

– А что такое волхв?

– Ну, парень, ты даешь! – Матвей Егорович усмехнулся. – Ни что, а кто. – Поправил он меня. – Если коротко сказать, волхвы, это целители и хранители древнеславянских традиций.

– Понятно. – На самом деле вопросов возникло еще больше, но пока не стану выяснять.

– А какой сейчас год?

Дед вновь покачал головой.

– Нынче семь тысяч пятьсот тридцать третий, от сотворения мира в небесном чертоге.

Вытаращившись на него, я просто офигел.

– А у Вас что, Христианства нет?

– Есть, как не быть. – Он улыбнулся. – Наверное, ты имеешь в виду их летосчисление?

Я кивнул.

– По тому календарю, сейчас две тысячи двадцать пятый год.

– А как же так… – вот ведь, даже не знаю, как спросить, как подобное может быть? – А почему тогда семь тысяч?

– Мы сохранили славянские традиции предков, у нас два календаря. – Пояснил он.

– А-а-а. – Протянул я.

Хотелось узнать, как так получилось, но задал другой вопрос.

– А где Вы работали?

– Бывший военный. – Вздохнув, дед Матвей погрустнел. – Командовал подразделением, состоял на Имперской службе.

– Имперской? – Что-то сейчас совсем запутаюсь.

– Да, служил, не здесь конечно, в другом мире.

– Чего? – У меня рот открылся от удивления. – В каком другом мире? – Ну ничего себе, о чем он сейчас говорит?

– Так. – Дед похлопал рукой по подлокотнику кресла. – Похоже, мне многое придется тебе объяснять. – Он вздохнул. – Ладно, вкратце поведаю, а подробней, потом сам узнаешь. Значит, ты вообще не представляешь, где находишься?

Продолжая удивленно смотреть на него, я медленно покачал головой.

– Не-а. – Ничего не понимаю, все очень странно.

– Дела! – Дед усмехнулся. – Даже не знаю, с чего начать. Поставил ты мне задачу. – Почесав затылок, посмотрев на камин, он задумался.

Я тем временем поглядел по сторонам.

– У Вас что, средневековье?

– С чего так решил? – Матвей Егорович повернул голову, удивившись подобному вопросу.

– Империя, волхвы… – Я пожал плечами.

Он засмеялся, махнув рукой.

– Что? – Не понял я.

– Нормально у нас все. Машины, компьютеры, самолеты, да и много чего еще. Только не в этом мире, а в центральном.

– Это как? – Вновь он меня удивил. Бросив взгляд на свои джинсы и кроссовки, я помотал головой. Вещи современные, что-то глупость сморозил.