Жалко смотреть на Ивана. Бегает в центр по трудоустройству, отправляет им резюме – не отвечают. Мне кажется, он стесняется даже есть, когда Джон дома. Ждёт, пока я позову и сяду с ним вместе. Может, ему действительно лучше уехать? Куда? Он в полной растерянности, и мне больно.

25/09/09

Химию отложили до среды – низкие лейкоциты. Сделали укол филграстима, не предупредив, поясницу и ноги ломит. Башка трещит.

27/09/09

Я всегда думала: как скучно живу – дом-работа. Оказывается, это была самая весёлая и настоящая жизнь. Утром знаешь, что тебя ждут на работе, вечером – дома, ещё умудряешься встретиться с друзьями, куда-то сходить, съездить. Думала, что в этом году начну работать – пусть даже нянькой, но эта зараза перепутала все мои планы. Опять сижу как на привязи, хотя никто не держит. Чувствую себя нормально, можно идти куда угодно. Но дальше спортзала пока не выбралась, да и туда тоже не очень хочется. Волосы крошатся. Парика ещё нет. Может, завтра съездим в этот магазин. Джон второй день пишет проект для новой работы. Хорошо бы взяли! Скучно ему, пусть хоть с людьми пообщается.

Дни стоят тёплые, небушко голубое, безоблачное, паутинки летают – бабье лето, здесь его называют Indian Summer. Лепота! Вёдро! Никак не могу вспомнить, как мамина бабушка называла красоту, а ведь мама часто повторяла это слово. Баско? Да, точно. Какая девка баская! На улице вёдро! Залезла в словари. «Порато баско» – очень красиво. «Вёдро» – ясная сухая погода. Вот ведь и не спросишь, кто и откуда. Это выражение в Архангельской области встречается часто, реже – в Тюмени, Ярославле – в основном в деревнях. Может, мои пра-пра из поморов были? Сказал же этот медиум, что к морю мне надо, оно силу даст.

28/09/09

Тимур – наш ташкентский главный по бардовской песне – прислал приглашение на фестиваль «Осенний аккорд» в пионерский лагерь «Геолог». Соберутся все наши.

Небо над Ташкентом высоко,

В Лондоне – на цыпочках достать,

Загляну за кромку облаков,

чтобы над Чимганом полетать,

поглядеть на летние костры,

в бабье лето крылышками грусть,

паутинкой тонкой на плече,

песней тихой —

ждите, я вернусь.

Пишу письмо Борису Носику. Он был в жюри Пушкинского турнира, очень проникся ко мне интересом, говорили о литературе, о жизни. Сколько же он знает и помнит всего из истории русской эмиграции! Когда-то бывал в Средней Азии, много рассказывал и расспрашивал.

Здравствуйте, дорогой Борис!

Как-то Вы поживаете в своей Франции? Давно не пишете. Заняты, должно быть.

А меня звали на осенний фестиваль в горы, жаль, не смогла. Осенний фестиваль – это больше встреча друзей с песнями, стихами и вином, конечно.

Хотя какое в Ташкенте вино? Разве что домашние умельцы своего, выдержанного, привезут. Обычно действо начинается в пятницу, к вечеру съезжаются в пионерский лагерь «Геолог» все, кто хотел, или просто за компанию. Деревья уже в золотом и алом, воздух густой, хоть ложкой ешь. Ночью звезды громадные, смотрят на понаехавших «артистов» с удивлением и интересом, как и жители окрестных кишлаков. Сначала все подтягиваются к сцене, позже расходятся в беседки. И там уже кто как выдержит – до полуночи или до утра, стайки слушателей перемещаются от одной «поющей» беседки к другой. Утром уже как Бог даст. Кто раньше оклемается – по горам походить или вдоль ручья травок там всяких – чабреца, мяты – пособирать, боярка в это время спеет и грецкие орехи. Народ у нас запасливый, все с котомочками. А кто попозже, те прямо в бассейн – освежиться, поплавать среди опавших листьев. Эх-ма! Так бы и рванула. Поздно.

С теплом,

Ира

Борис пишет