Он с силой сжал в руках руль и отчаянно мотнул головой. Ну зачем ему все это?! За что?! Ведь его женой является Людмила, а не эта черноглазая стервозина. Ведь это Милочке поклялся он в вечной любви и верности, а не ее подруге! Езди вот теперь, ищи ее, эту ведьму полоумную. Пусть не верит он ей, пусть порой противна она ему до невыносимости, но предупредить и предостеречь ее от неверного шага он просто обязан. Иначе как потом в глаза Милке смотреть? И хотя та сделала вид и даже попыталась убедить его в том, что не будет больше волноваться по этому поводу и приставать к нему с просьбами, он-то хорошо знал, что это всего-навсего уловка…

– Ага, а вот и она! – обрадовался он, углядев знакомую точеную фигурку, склонившуюся над парапетом набережной. – Чаек кормит, мать твою…

Приближение Максима Ксения почувствовала еще издали. Никакого толкового объяснения этому феномену она дать не могла. Но когда чувствовала странный холодок в области шейных позвонков, то знала наверняка – кто-то ищет с ней встречи. И этот кто-то ей не совсем приятен.

Максима она терпеть не могла. Не то чтобы люто и безнадежно, но чувство презрительной непереносимости его присутствия прочно укоренилось в ее сердце, и поделать с этим она ничего не могла.

Милочка, заламывая ручки, часто пыталась пробить эту стену неприятия и сблизить их немного, если подружить не удалось. Но ее попытки не увенчались успехом. При встречах Максим и Ксения непременно начинали обмениваться колкостями, превосходя друг друга в искусстве пикировки.

– Ну почему, Ксюша?! – расстраивалась всякий раз подруга. – Ну объясни, почему?!

Ну как ей, дурочке, объяснить? Соврать – она сразу поймет. Сказать правду – не поверит. Пусть уж остается все как есть: он – хороший, она – опустившаяся дрянь…

– Птичек кормим? – ехидно поинтересовался Максим, отстояв за ее спиной минуты четыре.

– Тебе что? – не поворачиваясь, отрезала Ксюша, но внутренне напряглась – неспроста этот дружок ее разыскал, ох неспроста…

– Мне-то ничего. Крошек, что ли, хлебных жалко? – Он несколько секунд помолчал и без перехода зашипел ненавидяще: – Ты что же, сука, мне опять головной боли прибавляешь?! Сколько мне можно из-за тебя от дерьма очищаться?!

– Комментарии последуют, или мне стоять и ждать, пока ты на меня весь свой яд выплюнешь? – перебила его Ксюша, поморщившись.

– Сядь в машину! – рыкнул Максим, не оставляя ей никаких шансов для отказа.

Он пошел прочь от нее к машине и уже через минуту втискивал свое крупное тело на заднее сиденье. Отстояв положенные пять минут для того, чтобы собраться с мыслями и унять клокочущее негодование внутри себя, Ксюша не торопясь двинулась к его «Ситроену».

– Ну и что на этот раз? – вальяжно откинулась она на заднем сиденье. – Кто настучал на меня сегодня? Или, быть может, у кого-то по моей вине вновь пропала эрекция?

– Ох, господи! – простонал Макс, обхватив голову руками. – Ты не представляешь, как велико искушение придушить тебя! Взять твою хрупкую смуглую шейку вот этими руками и сдавить. Слушать хруст твоих позвонков и наслаждаться.

– И что, это вызвало бы большое наслаждение? – не дрогнула от такого откровения Ксения. – Неужели осознавать, что меня никогда не будет рядом с тобой, настолько приятнее, чем ощущать мое тело в непосредственной близости? Что молчишь, господин маньяк?

Он вытянул перед собой обе ладони, широко раздвинув при этом пальцы, и несколько минут беззвучно шевелил губами.

Ксюша не перебивала. Ну, хочется ему вернуть утраченное самообладание, почему бы не помочь парню? Она вытащила из кармана пачку сигарет, зажигалку и с удовольствием затянулась…