– Ты жена. Это твоя обязанность следить за моими рубашками, – Глеб словно читал ее мысли.

– Да я накануне все твои рубашки перегладила. Когда ты только умудрился все использовать, – Света заметила, что вот уже несколько минут подряд она водит утюгом по одному и тому же месту. Это было плохим симптомом, значит, ему все-таки удалось ее завести, как ни старалась она абстрагироваться.

– Я меняю их каждый день, – четко, почти по слогам выговорил Глеб.

– На работу ты ходишь пять дней в неделю, а рубашки у тебя всего четыре.

– Значит надо чаще стирать.

– Ага, я тоже работаю, а не дома сижу. Каждый день не настираешься, – Света уже едва сдерживалась.

– Ну, тогда сходи в магазин и купи еще несколько штук. Будешь реже стирать. В чем проблема не понимаю.

Эти слова Глеба произвели эффект разорвавшейся бомбы.

– В чем проблема говоришь? – в ее голосе послышались визгливые нотки. – Ты когда в магазин последний раз заходил не припомнишь случайно? – выкрикнула она прямо Глебу в лицо. Он сделал вид, что ничего особенного не произошло и продолжал совершенно спокойным тоном, – А это не мужская обязанность по магазинам бегать. Мое дело деньги в дом приносить. А ты уже сама смотри, как ими распорядиться.

Свету уже просто трясло от его спокойствия.

– Так я и распоряжаюсь на те копейки, которые ты называешь деньгами. Только на них лишнюю рубашку не купишь. Ты хоть знаешь, сколько сейчас приличная рубашка стоит?

– Свет, ну, откуда мне знать.

– А ты поинтересуйся, прежде, чем давать мне советы по поводу покупок.

– Ну, сколько. Рублей пятьдесят поди.

– Ты, где живешь, – у нее внутри все уже клокотало от злости, – Спустись с небес на землю. Пятьсот рублей, как минимум.

– Что? Пятьсот рублей? – Глеб округлил глаза, – Да не может такого быть. У нас Сева на работе покупает рубашки за сто рублей. Так я думал, что он переплачивает.

– Мы не настолько богаты, чтобы покупать дешевые вещи. Такая рубашка у тебя через месяц по швам расползется. И вообще, мне надоело считать копейки. Сколько это будет продолжаться, – все больше распалялась Света.

– Я получаю не самую низкую зарплату. Другие еще хуже живут, чем мы, – Глеб понимал нелепость своей попытки такими аргументами утихомирить жену, но ничего другого в его голову не приходило.

– А что ты сравниваешься с теми, кто хуже, ты сравни себя с теми, кто лучше живет.

– Ну, если взять Валентин Семеныча, у него доход поболи будет. Ну, так что. Квартира у него трехкомнатная, а не как у нас однушка. Так нам вдвоем не тесно, правда? – Глеб надеялся на благоразумие жены, но не тут-т было. В нее словно бес вселился, и она продолжала ему перечить с неистовой силой.

– Это тебе может и не тесно. А ты у меня спросил? Мне то как?

– Ты никогда раньше не жаловалась, – Глеб совсем растерялся. Ему всегда казалось, что Свету вполне устраивает их скромная жизнь. Он искренне считал, что с милым рай и в шалаше. Неожиданное ожесточение Светы застало его врасплох.

– Не жаловалась. Потому что ничего в жизни не видела лучше этой однушки. А теперь увидела, как люди живут! – выдохнула в негодовании Света.

– Да, что ты такое видела?

– Люди живут в особняках. А в такой конуре, как у нас, у них собаки даже не живут, вот. – После этих слов Света неожиданно успокоилась. Она высказала свои претензии, и ей стало легче. Света даже удивилась, почему она не делала этого раньше. Думала, что щадила его, а на самом деле только себе хуже делала.

– И где же ты это видела, интересно. Тебя туда приглашали, что ли, – заинтересовался Глеб.

Света сообразила, что ляпнула лишнее и тут же придумала на ходу.