– Мне надо домой, и я не намерена разговаривать с тобой.

– А я намерен.

Я продолжала идти, в надежде, что он отвяжется. Но дорога, через которую мне нужно было переходить, была заполнена машинами: они ездили, не останавливаясь. А зеленый свет загорится лишь через сорок пять секунд. Черт. Угораздило же так встрять.

– Лаура, не веди себя, как обиженный ребенок.

Мои глаза загорелись ярким красным пламенем.

– Как обиженный ребенок?! Да что ты говоришь! Что тебе нужно, Аарон, что, что, что?! – я выплескивала на него все свои эмоции, которые копила все эти две недели. Била его в грудную клетку кулаками, которые вскоре он схватил всего одной своей рукой.

– Я хочу поговорить с тобой, прекрати!

– О чем?! – выкрикнула я, впившись своим взглядом в его глаза.

Мне стало так жарко, хотя на улице было холодно, а я была всего лишь в одной толстовке. Это он так действует на меня или просто моя злость?

– Почему тебя нет в школе? Почему ты не отвечаешь не на чьи сообщения? Твоя бедная подруга Элиза настолько отчаялась, что начала общаться с моим другом, к которому боялась подойти. Твое игнорирование бьет ее в самое сердце. Ты не думала об этом?

В голове не укладывалось. Она что, переживала за меня? И как это она начала общаться с Элаем?! И откуда Аарону известно, что Элиза убивалась по нему?

– Что ты хочешь, конкретнее, Аарон?

– Куда ты исчезла? – уместил он все в одно предложение.

– А как ты думаешь? – вырвав свои руки из его хватки, спросила я, сужая глаза, прожигая его взглядом насквозь.

– Я не хочу гадать, и не нужно вопросом на вопрос, это раздражает.

– Что происходит в школе? – притупив свой взгляд, вновь спросила я, чувствуя, как все внутри разрывается.

– Лаура…

– Аарон.

– Это не важно. То, что говорят все – не важно.

– Ясно. Значит говорят об этом все. Я снова стала грушей для битья.

– Почему ты игнорировала сообщения от своей подруги? Она очень волнуется, Лаура. Про игнор в сторону моих сообщений – я молчу, у нас с тобой все натянуто, я могу его понять. Но Элиза причем?

– Я боялась, что она теперь ненавидит меня. Как и все.

– Она тебя не ненавидит.

– Ладно, – ответила я, не зная, что можно сказать еще.

– Ну, а я?

– Что ты? – не поняла я.

– Меня ты почему игнорировала?

– Ты сам ответил на свой вопрос, у нас с тобой все натянуто. А после этого случая… – решилась сказать я. — Я тебя ненавижу.

Аарон изменился в лице. Густые светлые брови резко свелись к переносице, а в глазах была видна ярость.

– Меня?! Я тебе-то что сделал?

– Ты не остановил ее.

Руки, которые он только что сжал в кулаки, расслабились. И я продолжила:

– Ты мог ее остановить. Мог подойти, заткнуть ей рот, но ты крикнул лишь что-то типа… Зачем она это говорит, да? А ты мог все остановить. Мог помочь мне! Мог предотвратить весь этот кошмар, который сейчас обсуждает вся школа!

– Лаура…

Резко взглянув на светофор, я заметила, что до красного оставалось десять секунд. Блин, проворонила!

– Я все сказала, Аарон. Не подходи ко мне больше, пожалуйста, – тихим голосом попросила я, побежав переходить дорогу.

На обратном пути домой музыку я уже не слушала, потому что батарея телефона почти села, а я не хотела быть снова недоступной, если мне вдруг позвонит кто-то. Темноту на улице скрашивали лишь фонари, в некоторых районах. А по району, где шла я, фонари горели через один. Ряды домов выстроились рядом друг с другом и в окнах один за одним загорался свет. С окон на улицу доносились разные звуки: крики людей, лай собаки, стуки посуды или громкая мелодия с колонок. Иногда я любила идти по улице без наушников, чтобы слышать звуки этого города. Временами она спокойная, временами буйная. Вой ветра добавлял помехи в эту мелодию.