– Знаешь, что, Лаура… Не плати, – замахал головой Дейв, когда я протянула ему купюру.

– Вы что! Нет, я так не могу! Вы потратили свое время, бензин…

– С тобой было приятно прокатиться. Спасибо, что поговорила со стариком. Так тепло на душе после этого, будто с внучкой снова поговорил, – мужчина прикусил губу, чтобы не расплакаться.

– Еще раз примите мои соболезнования…

– Спасибо. Беги, Лаура. И помни, чтобы не случилось – никогда не сдавайся, иди до конца даже если очень тяжело. И я верю, что у тебя все будет хорошо. Ты справишься.

Подарив мужчине улыбку, я кивнула и вышла с машины, сжимая ручку сумки. Побольше бы таких приятных мужчин. Махнув ему рукой, я направилась в большое здание. В вестибюле меня уже встретила знакомая девушка, предложила мне кофе, потому что Стейси, как оказалось, вышла куда-то по делам, и мне пришлось ее ждать.

Отпивая латте, я достаю с сумки телефон и смахиваю уведомления в верху экрана. И на одном у меня дернулся палец.

AaronRodriguez хочет отправить вам сообщение.

Что-что?! Я правильно прочитала? Мне не показалось? Я клацаю по сообщению и перехожу на чат в инстаграме. Это не глюк. Он написал мне, мать вашу.

AaronRodriguez: Мне нужно поговорить с тобой в понедельник, в школе. На большой перемене под ступеньками первого этажа справа.

Почему-то отвечать ему не хотелось. Да меня бросило в дрожь! С чего он решил написать мне? И о чем поговорить? Боже. Какой же гад! Специально написал мне почти за два, чтобы я волновалась ходила, да?

Долго ждать Стейси мне не пришлось: она пришла спустя минут семь после сообщения Аарона. Хоть на полтора часа я забуду о нем. Зайдя в помещение, Стейси поздоровалась с девушкой за стойкой, а после уже со мной. Широко улыбалась, как и всегда. А потом расставила руки, чтобы обнять меня. Но желания у меня не было…

Мне кажется, что я зря хожу к психотерапевту. Толку никакого почти. Я все еще думаю о смерти, воспоминания о родителях никуда не исчезают. Хотя нет, кое-что все же таки изменилось за два года с психотерапевтом. У меня образовался гастрит из-за всех тех лекарств, что в меня пичкали и пичкают по сей день.

– Лаура, рада тебя видеть. Проходи, – мисс Стейси проводит меня в свой кабинет, и я плюхаюсь на большое серое и мягкое кресло. Я проваливаюсь в нем, но мне удобно. – Рассказывай, что нового?

Я же молчу. Рассказывать о сегодняшнем или она все доложит Лили с бабушкой и меня снова уволокут в психушку?

– Эй, – нежным тоном позвала меня женщина. – Ты же помнишь, что должна рассказывать мне все, что происходит, все что ты чувствуешь?

Неуверенно одариваю ее кивком и со вздохом начинаю рассказывать:

– Сегодня утром я снова хотела порезаться.

– Причинить себе боль или…

– Или.

– Ты хотела покончить с собой? Снова?

– Ага, – лениво отвечаю я, отворачиваясь от ее взгляда.

– Ты же понимаешь, что об этом мне надо рассказать твоей тете? Это серьезно, Лаура. Склонностей к этому у тебя не было больше года. И то, что ты снова хотела это сделать – плохо.

– Я не хочу в психушку, – повышая тон, говорю я.

– Я не говорю, что тебе снова нужно будет лечь в клинику. Все можно решить другим путем.

– И каким же?

– Я подумаю. Это будет зависеть от твоих дальнейших слов и действий, – мисс Стейси достала из ящика в столе блокнотик, который за столько лет приелся даже мне. – Расскажи еще что-то. Из-за чего у тебя появились эти мысли?