Кай сидел на диване с Лией, они обнимались, даже сказать точнее, он её обнимал или просто прижимал. Голова Лии была на его плече. Как будто никого не было рядом, и была сплошная тишина. На какое-то мгновение мне самому показалось, что музыка не звучит, что все молчат, никто не болтает без умолка. Кто этот Кай для неё? Как так быстро он заполучил всё… Я ведь видел, как блестят глаза Лии, когда он рядом. Но ничего, кроме того, что он милый подросток, я не мог о нём сказать. Может, его и не было вовсе, может быть, Лия придумала его себе, а мы все ей поверили, да, точно. Мы поверили в эту иллюзию под именем Кай. Интроверт, чёртов интроверт! Откуда сейчас эта злоба во мне? Почему в моей голове эти слова?

Не знаю, в какой момент эйфории, я встретился глазами с Каем, они были полны ужаса и безысходности. Когда он увидел, что я тоже на него смотрю, он достаточно тихо сказал:

– Ребят, с Лией что-то не так, – Кай был в растерянности.

Первой подбежала Шалу. Я подбежал следом. В момент, когда я увидел бледно-зелёное лицо Лии, действие экстази сразу же прекратилось, я испугался. Мы попытались стащить её с дивана и поставить на ноги. Лия обмякла. Она стала похожа не на Лию, а на кого-то другого, и в этот момент все стали кем-то другим, и я тоже. Все что-то кричали, хотели что-то сделать, но ничего не получалось. Её волосы упали на лицо, в уголках рта уже скопилась какая-то белая густая жижа. Лия лежала на полу, Дёма бил её по щекам, пока Фил нёс стакан воды – выплеснуть на лицо Лии. Ничего не происходило.

– Надо вызывать врача! – Разъярённо крикнул Дёма.

– Ты с ума сошёл, – Ренат был спокоен.

Откуда столько спокойствия? О боже, что происходит? Что это, конец? Вот что должно произойти, чтобы все бросили дурь.

– Сделай что-нибудь, Ренат! – Шалу держала Лию за руку, а другой гладила её по щеке.

Самое страшное, что Лия была в сознании, она просто не принадлежала самой себе, душа летала где-то, а тело оставалось ещё в этом мире. И я не позволю со мной спорить! Душе нравилось, я уверен, просто нельзя отпускать её из тела надолго! Душе плевать, больно тебе или прекрасно, ей главное чувствовать. Ох уж эта душа! Так вот сейчас нам нужно было вернуть душу Лии обратно, в ёё тело, а это не так-то просто, знаете ли. И здесь ни один врач не поможет. Душу нельзя вылечить. Когда тебе больно, душе нравится, валерианка бессильна. Когда тебе хорошо, даже сигарета не прервёт это состояние. Так, мы вынесли Лию во двор, положили на траву, где они с Каем не так давно лежали. Кай посадил её, причём так, что верхняя часть её тела была у него в руках, а ноги просто вытянуты. Он держал её, а по щекам катились слёзы. У мужчин часто бывает так. Это нельзя назвать – «плачет», просто некое нервное расстройство вызывает «слёзную» реакцию, причём, происходит это непроизвольно. Какая-то оправданная истерия. А мы стояли и смотрели, молча.

Сколько мыслей в этот момент пронеслось в наших головах. Никто не думал о том, что происходит сейчас, все знали, что произойдёт потом. Экстази уже в прошлом, мираж, только челюсть никак не успокоится. Экстази не настраивает на будущее, она редактирует настоящее. Весь негатив уходит, хоть ты и понимаешь, что он вернётся наутро в удвоенном эквиваленте, тем не менее, расскажите кому-нибудь о злейшем враге под экстази! Вы его оправдаете, потому что всё хорошо, таблетка в вас. А тут вы теряете человека под экстази, теряете эту таблетку навсегда, вы будете её ненавидеть и винить до конца своих дней. И никогда не оправдаете.

У Лии начались судороги или что-то похожее, её всю трясло, Кай держал её, как только мог. Шалу в этот момент закричала. К Лии и Каю подбежал Ренат, он перевернул Лию лицом вниз и стал хлопать по спине. Лию тошнило очень долго. При этом она ни разу не подняла глаз. Прошло минут пятнадцать, из неё уже текла только желчь. Было видно, что она надрывается, а все так и продолжали стоять. Смотреть. И я побежал за водой. Я принёс стакан и просто поставил его перед лицом Лии, которое практически лежало в траве, заблёванной траве. И Лия протянула руку. И все тут же разошлись, остались только Шалу и Кай.