Однажды Татьяна обнаружила в своей прихожей (узком темном коридоре, ведущем от люка к термоизоляционной шторке, сохраняющей тепло в норе круглый год) вышедшее из употребления тело, но живое. Свой незнакомцев тихо стонал и пищал кнопочками мобильного телефона с разбитым экранчиком. Сперва Татьяна хотела сбросить его в коллектор (так она поступала со всеми своими незнакомцев), но этот свой незнакомцев, заметив присутствие женщины, перестал стонать и пищать кнопками, пробормотал «Черт, здесь не ловит» и умолк. Пораженная знанием своего незнакомцев о том, что здесь черт не ловит, Татьяна решила – пусть остается. В конце концов, она жила под землей именно потому, что там черт не ловил. И если кто-то еще пришел к такому же выводу, то он имеет все права на то, чтобы остаться. Так свой незнакомцев перестал быть своим незнакомцев и стал королем Татьяны Скоррц.

В тайне Татьяна сама всю жизнь хотела стать королем, но не могла, потому что была женщиной. Себя Татьяна называет библиотекарем. Она продает книги в киоске, расположенном в тоннеле перехода под Пушкинской площадью, но всякому покупателю обещает вернуть деньги, если тот принесет прочитанную книгу обратно. В отличие от норы, в подземном переходе черт ловит. Много лет назад именно в этом подземном переходе он и поймал Татьяну. Поэтому Татьяна в своем киоске спокойна – второй раз искать ее здесь черт не догадается.

Недавно я встретил Татьяну в клубе «Арена Сити Бункер». На ней был праздничный белый халат. С радостной дрожью в голосе Татьяна рассказала мне, что король умер, снова став своим незнакомцев. Он съел слишком много картофельных очисток и задохнулся во сне. В глазах Татьяны читалось восторженное ликование. Она сказала, что ей безумно стыдно за свою радость, но она не может с ней ничего поделать. Татьяна любила короля как жена и как мать, но и без объяснений понятна ее ревность. Теперь миром Татьяны Скоррц снова безраздельно и справедливо правит библиотекарь.

Странность №7: Кот лета

Духовный мир кошки утончен и дик, он не раскрывается перед людьми, навязывающими животным свою любовь.

Лоренц Конрад. Человек находит друга

Жарким летом подъезд хрущевки холоден как склеп. После яркого солнца улицы глаза на секунду слепнут, прежде чем начать привыкать к сумраку подъезда. Первые шаги по лестнице неуверенны, рука судорожно перехватывает перила, боясь отпустить их слишком надолго, будто перила могут выскользнуть змеей и раствориться во мраке. Перила вымазаны чем-то липким, может быть, сладким – ловушка для рук. Змея тоже не хочет расставаться с руками, хочет чувствовать их прилипшими к своему телу. Пальцы касаются комочков засохшей жвачки, шелушащейся слюнной пенки, проносятся в миллиметре над бритвенным лезвием. Кто-то позаботился воткнуть в полимерную шкуру перил обоюдоострое лезвие, учитесь плавать – все правильно, у змеи должны быть острые зубы.

Площадка между первым и вторым этажами плавает в желтом – ущербном брате солнечного света, плещущегося снаружи. Желтый мутным глазом треснутого оконного стекла смотрит на подоконник, уставленный бутылками, опорожненными до начала его смены при свете наполненной газом и жаром капсулы. Между бутылок втиснулась консервная банка, из которой торчит смятая, точно сигаретный окурок, тушка голубя. Расплющенные окурки повсюду: на кафеле площадки, в зеленой и коричневой глубине бутылей, в щелях почтовых ящиков, припорошенных шелухой семечек, торчат из стен, свисают с потолка.

На лестничной клетке второго этажа сидит кот, умывается, слизывает капли желтого, прилипшие к его шерстке. На улице жарко, кот наслаждается колодезной прохладой подъезда. Здесь спокойно. В этом подъезде нет собак, тут живут только люди.