- Прости. Просто…неважно. Говори.

- Я поступила на переводчика!

Знаете? Кажется, у меня действительно получилось его порадовать, потому что я вижу, как в момент отец загорается, улыбается широко-широко и отставляет бутылку.

- Серьезно?!

- Да! Представляешь?! На бюджет!

- Женечка! Молодец!

Папа сгребает меня в обнимку, и я уже думаю: вот оно! То самое чувство родительской любви и теплоты, как вдруг его у нас отнимают.

- Что это вы тут обнимаетесь, а?!

Я ненавижу в своей мачехи даже голос.

Если я сказала, что Мила — любопытная Варвара, а я взяла светло-голубой цвет глаз и ямочки от папы, то именно эта черта досталась ей от своей мамаши. Как говорится, каждому свое. Только если девчонка просто навязчива, Инна — кошмар в юбке. Вечный бдитель, контролер и коршун, который стоит у тебя над душой и должен быть в курсе всего того, что ты делаешь. Еще она до жути ревнива, и когда видит, что отец обращает на меня внимание — сразу встает в позу: руки в боки, брови хмурые, взгляд горит.

Как сейчас.

Наверно, именно она и поспособствовала тому, что мы с папой общаемся так мало и странно, будто не родные вовсе. Никому не хочется слушать вечную пилежку головного мозга, я понимаю и стараюсь не злиться на папу за выбор «пассивной» позиции, и в данный момент стараюсь не злиться тоже. Он неловко от меня отстраняется и снова берет бутылку, говорит сухо:

- Женя поступила в университет.

Я поворачиваюсь на Инну. Вообще, мне очень интересно, как она отреагирует? Бывает, мне кажется, что она мечтает о моем провале. В смысле…я никого не хочу обидеть, но Мила — дура дурой. Она ленивая, не старательная и откровенно глупая, поэтому никаких академических высот никогда не достигнет, да и не стремится. Ее мечта — встретить «богатого мужика» (дословно, с сохранением жаргона мечтающего), который непременно влюбится в нее с первого взгляда, заберет в красивый замок и будет работать на нее вечную вечность. А она просто будет. Вот такая распрекрасная.

Удачи.

Я всегда поджимаю губы, когда слышу подобные разговоры из ее соседней комнаты. К сожалению, стены у нас тонкие, так что единственное, что меня спасает — хорошие наушники. Но жаловаться — грех. Слава богу, что у нас еще трешка. Да, маленькая, ну и что?! Вот жила бы с ней в одной комнате, тогда хоть вешайся.

А сейчас я хочу получить свою сатисфакцию, как бы, опять же грубо, не звучало. Считай, утерла ей нос: ну и? Что же ты скажешь?!

- У нас нет денег! - бросает вызов, но на это у меня уже заготовлен ответ.

- Я поступила на бюджет.

Говорят, вечно можно смотреть на три вещи: вода, огонь и как работают другие люди. Ничего против двух первых пунктов не имею, но предпочла бы разгружать вагоны, чтобы заменить работу на этот момент. Видеть, как мачеха покрывается красными пятнами от злости — бесценно. Еще миг, клянусь, у нее пар пойдет из ушей, как в мультиках из моего детства. Кажется, я даже слышу звучный шлепок — так я щелкаю ей по носу и да, получаю эстетическое удовольствие.

Вот так то. Выкуси.

- Это невозможно.

- Прости, Инна, но ты не решаешь, что мне делать в моей жизни, - складываю руки на груди и гордо поднимаю нос, уставившись в экран телевизора, - Мне восемнадцать уже.

- Ты живешь в моей квартире и…

- Это квартира моего отца.

Бью по-больному. Инну дико бесит, когда ей указывают на то, что власть ее также призрачна, как любые шансы не пустить меня на учебу, и теперь я, кажется, слышу свист? Пара из ушей? Да пусть у тебя хоть башка взорвется — я буду учиться! Клянусь! Буду!

- Я сказала! Отмени!

Усмехаюсь. Ага, сейчас. Бегу и падаю.

- С чего вдруг?