Я могу вести такие партии хоть месяцами напролет, пока женщина сама не падет от рук собственной хитрости. Здесь же сомневаюсь, что вывезу еще хотя бы пару дней.

Потому что я ее хочу.

Дико.

Не помню, чтобы мне так простреливало мозг даже от жены, хотя ее я хотел сильно. Когда мы познакомились с Евой, я, как пацан молодой, несдержанный, первый сдался. Она попала в самое сердце, да и судья кто? Ева, объективно, одна из самых красивых женщин России. Она даже участвовала в конкурсе красоты на эту неблагодарную роль, но попала только в первую пятерку. Когда-то я удивлялся, не скупясь на метафоры и высокопарные речи, а она мило тупила глазки и рассказывала сказки о «интригах и постельных танцах с бубнами», в которых учавствовать ей не позволила высокоморальные принципы.

Конечно, с тех пор много воды утекло, а если точнее много лет брака, чтобы понять — я ослеп тогда, как от вспышки, и не видел дальше собственного носа. Сейчас то, умудренный горьким опытом, я знаю, что скорее всего дело было в другом. То ли не хватило опыта и умений в танцах, то ли покровитель не дотягивал и карты побил другой, более успешный самец, который просто выбрал другую хитрую самочку. Ева здесь явно прогадала, а я прогадал во всем остальном.

Наш брак — это ад. При том не просто ад, а самый страшный его уровень. Ледяное озеро Коцит — обитель предателей.

Если честно, я навскидку так и не припомню, сколько продлилась «медовая пора», но отлично помню, когда она оборвалась. Тот день действительно остается одним из самых фееричных в моей жизни, ничего не скажешь, но я не люблю вспоминать его и тем более говорить. Важно другое: Ева отлично подходит на роль моей жены. Это главное. Для всех у нас идеальный брак, она нравится моим партнерам, люди моего круга ее боятся и уважают, и она всегда умеет широко улыбнуться при самом дерьмовом раскладе. Но за закрытыми дверьми, между нами нет ничего, кроме договоренности и ряда условностей, которым, к сожалению, я принадлежу с потрохами.

Ведь как? Чем больше денег — тем больше обязательств. Чем выше статус, тем сложнее тебе дышать полной грудью. Я не свободен. В нашем мире вообще свобода — понятие относительное. Насмешка. Все мы принадлежим кому-то другому, а свобода — мираж. Вот и все. Я с этим давно смирился, но от этой Жени так и веет юной, чистой душой, полной ветра и легкости. Она пока свободна. Она пока вольна делать, что хочет.

Пока.

Время это быстро закончится, девочка. Скоро ты пойдешь учиться и не будешь больше принадлежать себе. Будешь зависеть от других. Потом твоя семья. Сборище каких-то конченных маргиналов, которые, если ты им позволишь, поставят тебя в любые позы Камасутры и выдерут и в хвост, и в гриву. А потом какой-нибудь ушлёпок наденет тебе кольцо на палец, и все. Ты — мертва. Пуста. Нет в тебе ничего, только оболочка.

Но пока ты еще здесь, Евгения. Рядом. И я готов продлить этот миг твоей свободы, но только при одном условии: ты разделишь ее со мной. Отдашь мне все свои ощущения. Да. При таком раскладе я спасу тебя из лап твоей чокнутой мачехи, как диснеевскую принцессу. Жаль только, что я не принц. В сказках договоров не было, но у нас будет.

Будет.

И, кажется, совсем скоро, потому что, клянусь, я мысленно трахнул тебя во всех позах, и мое воображение начинает здорово давить. Примерно также, как моя ширинка.

Мне этого уже мало. Смаковать не получается — страдать да. Оттягивание момента не улучшает вкус напитка, не в твоем случае. Оно приносит мне дискомфорт, а знаешь, что я не люблю больше всего? Захлебываться от негатива без повода. Потому что ты уже моя, просто пока этого не знаешь, девочка.