Это был идеальный момент. Не знаю для чего, но мне так хотелось молчать. И не слышать того, что он скажет мне в следующую секунду:

– Проведи со мной эту ночь, желанная, – сказал, прикрывая глаза.

Каждый мой незаданный вопрос вмиг обрел ответ. И самое странное, я не хотела его винить в том, что он желает лишь мое тело. Мы взрослые люди. Именно я в первую очередь должна была понимать, что поцелуи и такое пристальное, физическое внимание подразумевает лишь одно желание – секс.

Не станет мужчина лезть в трусы девушке на пороге знакомства, если у него лишь похоть на уме. Только если она не дала ему повод. Хотя мне откуда об этом знать?

Сама виновата. Он лишь брал то, что ему позволяли.

Я смеялась над собой мысленно. Я ведь хотела его. Желала продолжения, тогда что не так? Вот он, передо мной предлагает быть с ним сегодня.

Отчего-то слова, высказанные вслух звучали жестоко или жестко. Наверное, не выскажи он свою просьбу, я бы оказалась в его постели этой ночью, но он отрезвил.

– Спасибо.

Он открывает глаза и отодвигается от моего лица с недоумением.

– За что?

– Я задавала вопрос в ресторане, и ты на него только что ответил. А теперь отойди от моего стола, мне нужно работать.

Продолжаю сидеть в кресле, а он облокачивается на мой стол.

Но его лицо, я бы хотела запечатлеть этот момент. Шок, злость, непонимание и снова злость.

– Вздумала играть со мной девочка?! – приближается ко мне.

Не вопрос, не утверждение. Но мне становится страшно. Он изменился. Скулы двигаются так, что я скоро услышу скрежет зубов. Суровый взгляд прожигает меня.

Я молчу и смотрю на него, еще немного и я скачусь с кресла к его ногам.

– Отвечай женщина, – врываются в тишину его слова.

Ну нет. Так не пойдет. Мысленно благодарю производителей кресел, что придумали колесики. Откатываюсь от него подальше и резко стаю.

– Это ты ко мне пришел, – указываю на него пальцем. – С самого первого дня прохода не даешь. Ты хотел секса? Я говорю – нет. Никакой игры, Айяз.

Чувствую гордость за саму себя, потому что высказала ему все что хотела. Но лишь до того момента, как он подлетает ко мне и хватает за плечи, сдавливая их очень сильно.

– Не смей говорить со мной в таком тоне. Знай свое место.

Я теряюсь и не знаю, что делать дальше, но если отступлю сейчас, то он будет и дальше меня давить.

– Мое место в этой компании, на должности финансового директора. Если вас что-то не устраивает, вы можете это изменить. Но как женщине, не имеете права мне указывать. Поэтому уберите свои руки и соблюдайте необходимую дистанцию и субординацию.

Айяз сверлил меня взглядом, но хватка стала еще сильней и теперь было больно.

– Мне больно, – сейчас это не звучало также как моя предыдущая речь.

Он на миг замер и за долю секунды приблизился к лицу, запечатывая мой рот поцелуем.

Я была в шоке. Скорее думала, что он меня ударит, но никак не поцелует. Я не отвечала ему и не открывала рот. Он хотел оказаться внутри, скользил языком по моим губам. Хватал нижнюю губу и оттягивал ее. Рычал. А потом схватил за волосы на затылке одной рукой, а второй обвил мою талию, впечатывая меня в себя. Я чувствовала его возбуждение, что так красноречиво упиралось мне в живот.

Я была в плену этого тела. Меня бесило, что он сильней, что не могу дать отпор. Но сдаваться не намерена. Не теперь, когда все стало прозрачным.

Он властный мужчина, сильный и жестокий. Связаться с таким я не решусь никогда. Мне не хватит сил.

Упираюсь руками в его стальную грудь и стараюсь игнорировать мышцы, что я чувствую под своими ладонями. Хочу оттолкнуть, но не могу.

Его отрывает от меня шум в приемной. Господи, Света, спасибо тебе. Выпишу ей премию в этом месяце.