Билл стал тем человеком, который впервые пригласил меня прийти в Вест-Пойнт и выступить в рамках занятий по политической подготовке на тему диссидентского движения в Советском Союзе. Позднее я помогла организовать в Вест-Пойнте лекции двух ведущих фигур движения диссидентов – Павла Литвинова и генерал-майора Петра Григоренко12. Академия произвела большое впечатление на обоих. Билл был окружен группой выдающихся преподавателей, все они в чине майора, среди них – Тайрус Кобб13 и Джон Конкэннон. Последний являлся выдающимся лингвистом. В обучении кадетов русскому языку Джон использовал некоторые стихи из моей книги «Живое зеркало: пять молодых ленинградских поэтов». Спустя несколько лет в качестве военного атташе посольства в Москве Джон оказал мне немалую помощь. Еще одним человеком в этом кругу был Роберт Иваньи, сын венгерских эмигрантов и бывшая звезда армейской футбольной команды, который продолжил свою карьеру в Белом доме, отвечая за «ядерный чемоданчик» и дослужившись до звания генерал-майора. В 1976 году вместе с группой офицеров он приходил на мою первую лекцию о русской культуре в музее «Метрополитен», где своим великолепным внешним видом и впечатляющей военной выправкой привел в восхищение всех леди из лекционного отдела. Одна из них только что не пела: «Ох уж эти венгры! Из них получаются самые блестящие военные!»

В 1977 году Билл Одом пригласил меня принять участие в ежегодной студенческой конференции (SCUSA) в Вест-Пойнте14, посвященной политике США в отношении СССР и ситуации в области ядерных вооружений. Здесь я приняла боевое крещение, впервые выступив на семинаре, где я была единственной женщиной из тридцати присутствующих – военных, чиновников Госдепартамента и гражданских лиц. На конференции меня опекал майор Тайрус (Тай) Кобб. Мы уже достаточно хорошо знали друг друга, он и его жена Суэллен тоже стали моими друзьями. Таю в 1983 году было присвоено звание подполковника, и он получил назначение в штат Совета по национальной безопасности.

Военные постоянно поддерживали меня, и без этой помощи я, наверное, дальше бы не продвинулась. Я научилась многому от офицеров, с которыми встречалась. Так, я стремилась выработать у себя их восхитительную способность обсуждать самые трудные вопросы и противоположные точки зрения без всякой горячности. Встречи с ними подсказали мне, как научиться отстаивать свою точку зрения в спокойной, но при этом более твердой манере.

В июне 1981 года Билл пригласил меня в Вест-Пойнт, чтобы встретиться с Урсулой и Эдвином Миз15, воспользовавшись церемонией окончания академии их сыном. В тот раз я впервые увидела президента Рейгана, который выступал с приветствием выпускникам. Я сидела сразу за Нэнси Рейган, даже под палящим солнцем выглядевшей безукоризненной и свежей в своем розовом жакете и плиссированной клетчатой юбке в пастельных тонах. Я не могла себе даже представить, что уже через несколько лет познакомлюсь и встречусь с ними обоими.

В последующие годы меня продолжали приглашать с лекциями три военных колледжа16, и от этих лекций у меня остались самые добрые воспоминания. В Военном колледже армии США в Карлайле, Пенсильвания, я участвовала в семинаре, где оказалась единственной женщиной из двадцати одного участника, все полковники; там был еще саудовский генерал, который, разумеется, удивился встрече с женщиной в таком месте. Из всех старших офицеров, с кем мне довелось встречаться, наибольшее впечатление на меня произвел генерал Эндрю Гудпастер. В своей великолепной речи в Карлайле он цитировал Черчилля, Платона, Рузвельта и Шекспира и ни разу не использовал слова