Пройдя ещё немного, Ленка заметила уводящую от дороги широкую, хорошо протоптанную тропинку. Лежал этот путь прямо возле леса и (насколько мог видеть глаз) гипотенузой вёл прямо к деревне. Опираясь на знания геометрии, она прикинула, что если пойдёт этой тропой, то значительно сократит расстояние. Погода начинала портиться, небо становилось всё безрадостнее, и Ленка решила срезать. Ощутив жуткий голод, она достала из рюкзака бутерброд и в минуту съела его. Потом запила обед водичкой из пол-литровой пластиковой бутылочки, которая тоже была у неё с собой, и двинулась новой дорогой.

Пока дождь просто моросил, всё было нормально. Ширины тропинки как раз хватало для того, чтобы лошадка, она же Ленка, спокойно могла тащить свою гружёную телегу. Но потом вода, непрерывно падающая с небес, внесла в это поступательное движение свои коррективы. Если поначалу чемодан двигался ровно за хозяйкой с той же скоростью, что и она, оставляя след, параллельный отпечаткам её обуви, то с превращением плотного грунта в грязь рисунок траектории изрядно изменился.

«Телега» буксовала и зарывалась брюхом в мокрую землю. Ленке приходилось поворачиваться к чемодану передом, а к дороге задом, чтобы, прилагая все свои силы, двумя руками вытягивать этот застрявший груз. Продвигалась она медленно, а дождь разрастался сильнее и хлестал прямо в лицо. Джинсы быстро промокли, и ей становилось холодно. Увидев на небе просвет, который обещал скорое прекращение осадков, Ленка потянула чемодан в лес, чтобы спрятаться под ветвями от буйных капель и немного передохнуть. До убежища оставалось метров пятнадцать. Кое-как по мокрой прошлогодней траве она дотащилась до единственной сосны среди лиственных деревьев и, увлекая поклажу за собой дальше, чтобы дождю своими щупальцами было сложнее дотянуться до них обеих, не видя, что твориться за её спиной, ступила ногой на что-то непрочное и, с треском ломая ветки, полетела вниз. Груз последовал за ней. Всё происходило как в мультфильме про Алису – Ленке показалось, что она падает бесконечно долго и даже успевает удивляться тому, что чемодан никак не может догнать её. В конце концов она ощутила, как её тело встретилось с землёй, и провалилась во мрак.

*** «Как же темно и холодно! Я что, потеряла сознание, когда упала? Сколько же я тут уже лежу?» – подумала Ленка и посмотрела сначала вверх, потом по сторонам. Нависавшие ветви деревьев, словно серые ячейки сетки-рабицы, занавешивали небо, делая его ещё более жутким. Она то ли полусидела, то ли полулежала в странной западне. Рядом с местом падения было несколько сложенных горкой деревянных кольев и чемодан, который, встав на ребро, чудом не придавил хозяйку. Яма была глубокой, но не настолько, чтобы так долго падать в неё, как помнилось. В гудящую от боли голову пришла мысль: «Всё это похоже на недоделанную звериную ловушку. Мне повезло, что колья просто лежат, – если бы торчали, то я уже точно не очнулась бы. Но кому на ум пришло выкопать её здесь? Неужели рядом с жилым районом гуляют дикие звери?»

Встать на ноги было делом непростым: рюкзак, висящий на спине, показался пудовой гирей, а сама спина болела так, словно по позвоночнику постучали кувалдой, и он готов был отдельными звеньями высыпаться ей прямо в джинсы. «Не зря я напихала в сумку столько вещей. Видимо, мой «парашют» меня спас, не дал треснуть пополам», – размышляла она, переворачиваясь на бок и подтягивая ноги к животу, чтобы сначала принять стойку на четвереньках. Потом, стащив с себя сумку, она оперлась на чемодан и поднялась. Тело еле слушалось, ноги и руки тряслись, голова кружилась, как после хмельной вечеринки. Пару минут Ленка стояла, удерживаемая своим пластиковым другом и злостью, закипающей в ней. «Так… бензин был, телефон был, теперь эта яма. Три косяка за один день. Значит, на этом дерьмо должно закончиться, и дальше всё непременно будет хорошо, – начала она говорить сама себе, чтобы успокоиться. – Теперь нужно как-то выбраться отсюда».