Конструкция «владение – вещные права – право собственности», предложенное в проекте изменений в Гражданском кодексе РФ, имеет свои основания в германском праве, но истинная теоретическая основа проекта содержится в трудах российского правоведа дореволюционного периода истории России К. П. Победоносцева.

Если исходить из того, что владение – не право, а фактическое состояние, то закрепление его в законодательстве может быть оправдано лишь особой значимостью этого факта, который, в случае доказанности в суде, порождает юридические последствия. О. Ю. Скворцов пишет: «В законодательстве большинства зарубежных государств, в отличие от законодательства России, закреплена защита владения. Само владение рассматривается как самостоятельное вещное право, обособленный правовой институт, который регулирует отношения, возникающие в связи с фактическим господством над вещью лица, не являющегося собственником. Как правило, законодатель формирует презумпцию того, что владение считается законным до тех пор, пока не будет доказано обратное. Равным образом владелец рассматривается в качестве добросовестного, пока заинтересованными лицами не доказано иное»[38].

В § 854 Германского гражданского уложения говорится: «Владение вещью приобретается достижением фактической власти над вещью. § 854, 855, 856 и 857 говорят о том, что соглашения прежнего владельца с приобретателем вполне достаточно для приобретения владения вещью, если приобретатель в состоянии осуществить свою власть над вещью; если лицо осуществляет фактическое владение вещью в интересах другого лица в доме или на предприятии последнего, либо на основании иного правоотношения, когда оно должно следовать указаниям другого лица в отношении вещи, то владельцем является другое лицо; владение прекращается, если владелец откажется от фактической власти над вещью или иным образом лишится ее; временное препятствие к осуществлению власти над вещью не прекращает владения; владение переходит по наследству»[39].

Из вышеприведенных норм следует, что владение в германском праве – это правовой институт, ибо, в частности, фактическое состояние, если бы оно не было правом, по наследству переходить не могло бы. Надо полагать, что с учетом законодательных норм конкретной страны можно сделать вывод, является ли владение в этой стране правом или оно является законодательным закреплением фактического состояния.

Французский Гражданский кодекс в ст. 2228–2235 говорит о том, что «владение есть обладание или пользование вещью либо правом, если эта вещь находится в наших руках или если это право осуществляется нами лично либо через посредство другого лица, у которого находится вещь или которое осуществляет право от нашего имени»[40].

Из этого понятия владения, к тому же рассматриваемого в титуле о давности владения, нельзя сказать, что владение – это право. В данном случае закон закрепляет юридически значимое фактическое состояние.

В Проекте изменений в Гражданский кодекс РФ 2010 года владение также следует квалифицировать как юридически значимое фактическое состояние, ибо оно является господством лица над вещью и не трансформируется в право, переходящее по наследству, как мы это видим в германском праве.

Проект изменений в Гражданский кодекс РФ 2010 года содержит следующие характеристики владения:

• владение представляет собой фактическое господство лица над объектом владения;

• владение сохраняется до тех пор, пока владелец имеет свободный доступ к объекту владения;