– Почему ты билет в первый ряд не купила? – заметив, что Ника нервничает и наливая воду в стакан, спросил он. – Я думал, ты купишь билет на прежнее место. Но Лёва увидел, где ты сидишь и сказал мне.

– Билетов на первый ряд не было, – соврала она, и отвела взгляд в сторону.

– Врёшь, – улыбнулся Мирон, и протянул ей стакан с водой. – Почему ты сбежала из Москвы и вернулась сюда?

– Чтобы меньше попадаться Вам на глаза, Мирон Анатольевич.

– Опять врёшь, – увидев, что она попила и забирая стакан у неё из рук, сказал Мирон.

– Вы правы, вру, – согласилась она. – Я паспорт потеряла, поэтому была вынуждена вернуться домой.

– А сейчас ты паспорт восстановила?

– Да… А зачем Вам это? – насторожилась она.

– Я не беру на работу тех, у кого нет паспорта.

– Понятненько… А я здесь причём?

– Тебе не нужна работа?

– Нужна, я как раз вчера уволилась. Только как я могу вернуться к Вам? Зачем Вам прислуга-воровка? Сначала я «украла» брошь у Альбины, потом у Вас десять тысяч евро… А вдруг я снова что-нибудь «украду»? Вы снова меня выгоните? Зачем мне возвращаться к Вам? Лучше я снова в гостиницу горничной вернусь…

– Ты хочешь, чтобы я уговаривал тебя вернуться? Может, ты ждёшь, что я ещё и прощения просить буду?

– Нет, что Вы! У меня и мыслей таких не было! Вы тогда поступили так, как считали нужным. Это нормально, что Вы поверили жене и своим глазам. Вы поступили так, как поступил бы любой на Вашем месте, Вам не за что извиняться. Но я не могу вернуться, простите… А что, если Альбина Богдановна снова «найдёт» в моих вещах свою брошь или колье? Что тогда? Вы снова меня выставите из дома? Простите, Мирон Анатольевич, но мне одного раза хватило, не уверена, что смогу вынести подобное унижение ещё раз.

– Не думаю, что ты снова найдёшь что-то в своих вещах, – улыбнулся Мирон. – Альбина не будет повторяться. К тому же, это она просила вернуть тебя.

– Зачем я ей? – опешила Ника.

– После твоего ухода у нас сменилось пять домработниц и ни одна из них не устраивала Альбину. И тогда она вспомнила о тебе.

– И зачем я ей? – растерялась Ника.

– Не знаю, но она чуть ли требовала, чтобы я тебя вернул. Так, ты вернёшься?

– Я не знаю…

– Тогда иди, – у Мирона кончилось терпение, он встал и открыл нараспашку входную дверь.

– Мирон Анатольевич…

– Иди, чего стоишь? – начал терять он терпение.

– Я останусь, если позволите… Я… Я вернусь с Вами в Москву, – ответила Ника и посмотрела Мирону в глаза. – Всё это время я безумно скучала по Вам и по Вашему дому. Я и на концерт пришла только потому, что хотела ещё хоть раз увидеть Вас вживую, а не по телевизору.

– И ты так хотела меня увидеть, что не побоялась моего гнева? А если бы я привёл свою угрозу в исполнение?

– Я ждала этого, – опустив взгляд, ответила Ника. – Я чувствовала, что Вы смотрите на меня и ждала, что вот–вот подойдут Ваши охранники и выволокут меня из зала. Но ничего не произошло.

– Я не хотел портить настроение остальным зрителям, – ответил Мирон.

– И я благодарна Вам за это, – улыбнулась Ника.

Мирон дал Нике три дня, чтобы она собралась и приехала в Москву. На Казанском вокзале её встречал Лёва.

– Лёва, а что происходит? – полюбопытничала Ника. – Зачем я понадобилась Мирону? Он ведь мог нанять кого угодно, зачем ему я?

– Он же тебе всё объяснил, зачем спрашиваешь?

– Я не хочу, чтобы получилось, как в прошлый раз…

– Не получится, – подмигнул ей Лёва. – Раз Альбина сама захотела тебя вернуть, не будет как в прошлый раз.

– Спасибо, – выдохнула Ника, – а то я уж подумала…

– Не переживай, всё будет хоккей, – улыбнулся Лёва.

По приезде в дом Мирона, он сказал Нике, что её комната до сих пор свободна и она может отнести туда свои вещи. Как только она это сделала, позвонил Мирон и пригласил её в дом. Он вместе с Альбиной ждал её в холле.