– Моя подруга некоторое время встречалась с ним. Он законченный мудак. Просто ломал ее и ее психику постоянными манипуляциями: чувством вины, играми в «горячо-холодно», молчанкой, шантажом, газлайтингом. И причем делает он это так мастерски, – Тая зло усмехнулась. – Она поняла, что что-то действительно было не так с этим человеком, только когда, наконец, оборвала с ним все отношения.

Дыхание закупорилось в горле. Ванесса сжалась – неосознанно, просто реакция тела на человека, который попытался ее сломать. Только вот зачем? Кто она была ему? Никто. Кто-то ему был только Арс. И Лея.

Однако в каких масштабах это происходило после Леи – даже страшно было думать. Сколько еще было таких девчонок? И ведь все они были ему никем, как и Ванесса.

Однако у нее и Радмира все равно была одна связывающая ниточка – Арс. Сыграло ли это какую-то роль? Хотел ли он через нее дотянуться до Арса по этой нити?

Кажется, все было очевидно.

Ванесса подняла ноги на кровать и обхватила их руками, утыкаясь подбородком в колени. Боясь даже повернуть голову к Тае. Чувствуя ее цепкий, пронзительный, бесконечно-глубокий – настолько, что почти из пустоты состоящий – взгляд.

Глаза защипало предательски: неприятно и обидно.

– Несса? – позвала Тая полушепотом. – Я… не хотела.

– Продолжай, – буркнула Ванесса в свои колени. Ей нужно было услышать до конца. Услышать и в очередной раз понять, какой он человек. Чтобы точно перестать винить себя во всем, что она сделала по незнанию и наивности. – Пожалуйста, рассказывай. Когда это было?

– Давно, – продолжила Тая, но Ванесса все равно чувствовала ее взгляд на своей скуле. – Как раз перед тем, как он уехал учиться. Он тогда много с кем встречался. И много кого довел до нереальных проблем с самими собой. Такой весь хороший, комфортный, загадочный. Понимающий, мать его. И несмотря на то, что он перевстречался с половиной девчонок этого города, любил он совсем другую.

Ванесса закусила губу до боли. Еще немного – и прокусит до крови.

– Эта девушка умерла тогда, а при жизни любила не Радмира, а другого человека. И Радмир… не знаю… возможно, отыгрывался на других за это. Его перекосила невзаимность, а затем – смерть любимой девушки. Он просто вымещал свою боль болью на других. Чертов психопат. Но потом он уехал. Это все, что я знаю.

Наступила тишина, в которой вопрос, заданный хлестким голосом Таи, показался оглушающе громким.

– Он вернулся, Несса? Ты с ним знакома? Он что-то заставил тебя делать? Навредил?

– Я совершила очень большую ошибку. Но мы ее исправили. Все хорошо.

– Несса, – дрожащий голос Али ударился о сознание, заставил повернуть голову, посмотреть на нее. И с замершим сердцем осознать, что она догадалась. Паззлы сложились до конца, до финальной картинки. – Почему ты пошла крутить спаркли?

И именно в тот момент треснуло что-то внутри.

Стекло.

Разбилось.

И оцарапало внутренние стенки, что были за ребрами. Ванесса утонула в крови, боли, огне и своей глупости. Окончательно. Бесповоротно. С головой. И захлебнулась.

Слезами.

И вот теперь все точно встало на свои места.

– Потому что перед этим мы говорили с Радмиром. Он рассказывал, что крутил спаркли. И как это успокаивает, приводит в себя, опустошает от ненужных эмоций, возвращает контроль. А мне это нужно было после одного из разговоров… – Ванесса нахмурилась, теперь понимая, как все это было очевидно на самом деле. – Одного из разговоров с ним. Он сказал мне кое-что, что меня сломало практически пополам… И мне нужно было прийти в себя. К тому же я долго думала над тем, чтобы попробовать включить спарклинг в программу к фестивалю. Ну и вот, – она вытянула перед собой руки. Дрожащие, обмотанные стерильно чистыми бинтами, под которыми заживали ожоги и лопались экссудатом пузыри. – Попробовала. Повелась.