Андрей поймал ее взгляд.

– Я понял тебя.

– Это касалось Арса. Наших… взаимоотношений. И его чувств.

Андрей удивленно вскинул брови, но тут же непонимающе нахмурился.

– Кому ты доверилась в этом вопросе, как не самому Арсу?

Как же здраво, логично, правильно звучал вопрос. И как глупо и безрассудно она позволила убедить себя кому-то третьему, совершенно чужому в вопросе, который действительно касался лишь ее и Арса.

Ванесса стиснула кружку сильнее, обжигая кожу ладоней и пальцев до красноты.

– Радмиру.

Лицо Андрея снова удивленно вытянулось.

– Ты знаешь его?

– Мы познакомились недавно на одном из наших выступлений. И теперь я думаю, что это произошло не случайно.

– Он что-то… сделал тебе? – поинтересовался Андрей вроде бы спокойно, но Ванесса заметила: напряжение. Звенящее и массивное. Оно пропитало Андрея целиком всего за несколько секунд. Просочилось в голос, наполнило движения, отразилось в потяжелевшем взгляде голубых глаз так, что Ванесса ощутила: сердце в ее груди пропустило удар. Как минимум, один точно.

– Просто заставил сомневаться. А я, как последняя идиотка, повелась.

Андрей сузил глаза.

– Некоторое время мы одновременно состояли в Таносе, но это было очень недолго. Я с ним практически не сталкивался, и общаться не приходилось. Я знаю, какой он, исключительно по рассказам Арса. И если судить по ним, Радмир не самый честный и безопасный человек. Он точно тебе больше никак не навредил?

Ванесса помотала головой.

– Нет. Вообще-то сначала он показался человеком, которому можно доверять, – она отстранила руки от кружки и спрятала в них лицо. Жар от обожженных ладоней мгновенно перекинулся на кожу щек, лба и носа. Слова, сказанные теперь в преграду из ладоней, зазвучали приглушенно. – Радмир понимал меня во многих вопросах, я могла с ним обсудить что-то, что связано с огнем, ведь он тоже артист в прошлом. Потом выяснилось, что он не просто какой-то случайный человек. Наверное, на мне сыграл именно тот факт, что он знал Арса. Знал… Лею, – Ванесса развела пальцы и посмотрела сквозь образовавшуюся щель на Андрея. В его голубых глазах плескалось напряжение. Неспокойное, волнующееся море перед штормом. Ванесса убрала руки от лица. – Он рассказывал о многих фактах из жизни, и они были правдивыми, их подтверждал Арс. Поэтому я не думала, что Радмир будет мне целенаправленно врать и вводить в такое заблуждение. Как говорится…

Андрей невесело усмехнулся краем рта и подхватил ее слова:

– Лучшая ложь – это ложь, в которой есть доза правды. В такую очень легко поверить.

– Вот я и поверила.

– Тебе нужно было поговорить с Арсом.

– Я боялась с ним это обсуждать, – Ванесса подняла на Андрея глаза. – Эта тема была лично для него тяжелой, и я… не хотела причинять ему боль этим разговором. Подумала, что это бы разбередило старые раны. Но теперь, – на губы скользнула легкая улыбка. В груди потеплело от воспоминаний их честного, искреннего разговора. – Я понимаю, что действительно нужно было обсудить это с ним в первую очередь. Чтобы не страдать самой и не волновать вас.

– Все хорошо в итоге?

– Да, все замечательно, – воспоминания о горячих, чувственных прикосновениях, одно за другим, наполнили голову, зажгли жар за корсетом ребер, будто подкидывая дров в высокий костер.

– Отлично, – Андрей сделал глоток кофе, поставил кружку перед собой с легким стуком. Несколько секунд смотрел в подрагивающую поверхность напитка, будто искал подходящие слова или думал, как начать следующий разговор, прежде чем снова посмотреть на Ванессу. – Скажи мне: почему ты схватилась за спаркли глубокой ночью, в полнейшем одиночестве, без любых средств самозащиты, когда тебя никто не мог подстраховать в случае чего? Ты же знаешь, что это категорически запрещено.