Точно. Уместился в ладошку. Скрылся в ней, обнятый моими пальцами.

Фил стонал так, будто ему дрочила любимая рок-звезда, я же подумала, что терпеть не могу, делая минет, складывать губы трубочкой.

И потому план «Б», иначе никак.

Хорошо, что в новых мобильниках есть такая кнопка, которая называется «звонок себе». Нажимаешь ее сбоку под громкостью, и телефон начинает разрываться от трелей.

Именно это я и сделала, благо на меня все равно не смотрели, предвкушая, что сейчас я стяну с кого-то штаны и склонюсь головой над этой «тростинкой». Ну уж нет…

– Ой, прости… звонят…

Далее я не колебалась. Я слишком сильно себя любила, чтобы тратить вечер на абсурдный идиотизм, способный впоследствии оставить в памяти только смрадный вкус, и потому я театрально затараторила:

– Что вы говорите? Правда? Конечно, сейчас буду, уже выезжаю…

– Эй, что случилось?

Фила обломали по полной программе. Раз и навсегда.

– Меня соседи… топят…

Ему незачем знать, что в таких элитных домах, как мой, затопить кого-то физически невозможно – тройные перегородки, датчики влажности и прочая лабуда, – но я была готова приплести пожар, наводнение, ураган, что угодно. Объяснять, однако, не стала.

– Прости, мне пора…

Из чужой машины я выскочила помятая, но целая – с застегнутыми пуговицами на блузке и чуть размазанной помадой. Вот и весь «ущерб». В свою Онди садилась с таким удовольствием, будто она была моей спасительницей.

– Домой, крошка. – Погладила руль и ткнула кнопку заведения мотора. – Уж лучше одной, чем так.

В книгах всегда здорово – найдется и красивый, и умный, и обаятельный. Именно такой, какой понравится главной героине.

Жаль, что я не в книге.

В девятом часу вечера, лежа на собственной кровати, я незаметно задремала рядом с раскрытым любовным романом.

(Be Svendsen – Man on the Run)

А проснулась в десятом. Не столько понимая, сколько чувствуя – что-то не так. Сначала поморгала (все хорошо, я в собственной спальне, горит прикроватный торшер), а после подняла голову.

Он стоял в трех шагах от кровати.

Не знаю, каким чувством я мгновенно определила, что это он, вчерашний незнакомец, но знала, что не ошиблась. Та же уверенная поза, тот же разворот плеч, темная куртка, черные джинсы…

– Как вы…

…оказались в моей квартире? И сама же поняла: я забыла запереть дверь. За мной нетрезвой это водилось, да и зачем волноваться, если на первом этаже всегда портье и охранник? Но гостя непостижимым образом они пропустили.

И теперь… Да, теперь я разглядела его лицо. Темные широкие брови, черные глаза, ровный нос, скрытая в щетине линия губ. Щетина эта отросла настолько, что завтра уже могла гордо именоваться бородой. И да, он был «тяжелым». Монолитным, «жестковатым» – скажем так, выбирая из каталога «мне нравится», я предпочла бы кого-то чуть мягче. Гость не столько напугал меня, сколько заставил нервничать.

Я осторожно свесила ноги, села на кровати, плотнее запахнула шелковый халат. Если подняться, сразу окажусь слишком близко.

Значит, тот, кто вчера помог, явился за «зарплатой».

Мужик не пугал – это мне нравилось. Я давно научилась различать опасных ребят, способных на неадекватную жестокость, чуять их за версту, но от этого не пахло тем, кто будет насиловать, если ему откажут. Просто развернется и уйдет.

Теперь любопытно стало, скорее, мне.

Подняться, чтобы изобразить гостеприимство, все же пришлось.

– Чай? Кофе?

«Хорошо, что я не смыла косметику. На мне все еще шикарное белье, и волосы держат укладку».

Гость молчал. Удивительно глубокие глаза. Совершенно незаинтересованные во мне, как в личности, но заинтересованные, судя по взгляду, в том, что у меня под халатом. Похвальная прямота.