Пытаясь отвлечься, Мия освежала в памяти партитуру, ослабляла гитарный ремень и отпивала воды, смачивая перед выступлением горло. Мия старалась унять возникший страх перед сценой. Он – её неприятный давнишний спутник, с которым она так и не справилась, но всеми силами старалась научиться мириться. Перед прошлым выступление как раз наступал очередной момент, когда им вновь предстояло найти согласие.

Мия расправила платье и подошла к стойке микрофона, проверив его постукиванием пальца. Готовые принять звук, колонки откликнулись глухими ударами. Свет от прожекторных огней накалил железную стойку так, что до неё можно касаться только покрытыми руками. Именно по таким случаям Мия на выступления всегда надевала перчатки с открытыми пальцами и от их стиля уже подбирала остальной комплект сценического наряда. В этот раз она выбрала чёрные в бирюзовую полоску, длинные до самих локтей и подходящие по цветовой гамме к чулкам. Зрительское ожидание и группа на разогреве зажгли атмосферу, как никогда, но скованная страхом Мия ощущала себя сжатой, будто закрытой внутри тесного футляра и чувствовала, что не готова к выступлению.

Занавес медленно поднялся, открыв жаждущих зрителей. Увидев долгожданную исполнительницу, публика взорвалась радостными криками. Раздалась воплями, настолько громкими, что чуть Мию, оглушила даже через облако. Участниц группы едва не сдуло со сцены от столь бурного приветствия. Множество фотоаппаратных вспышек и свет софитов бросились музыкантам в глаза мерцающей россыпью огней. Даже несмотря на то что Мие уже не привыкать, но у неё снова закружилась голова. От столь ослепительного блеска перехватило дыхание. Если бы не тёмные очки в тонкой оправе с хорошо затенёнными круглыми стёклами, то она наверняка бы ничего не увидела и обязательно на сцене на что-нибудь наткнулась, нелепо упала и раскорячилась у всех на виду как вытащенная на берег медуза. Мия этого всё время смертельно боялась, а тогда на концерте её встречал полный зал разгоряченной публики, усиливая страх. Несколько тысяч человек уставились так, будто раздевали её глазами, снимали нижнее бельё, оставляли голой и заглядывали прямиком в обнаженную душу. Мия стояла на сцене, словно нагая, и от этого испытывала леденящий ужас. Операторы наводили на неё объективы кинокамер, словно прицеливали ружья увеличивая сердечное давление от зрительской аудитории. Мия чувствовала себя мишенью среди бесчисленных взоров и устремлённых на неё любопытных глаз. Она не могла даже пошевелиться не то, что выступать. Казалось, что каждое её действие будет осуждено и везде всеми станет обсуждаться за глаза. Справиться со столь травмирующими ощущениями Мия сама не могла, но какая-то неведомая, будто сходящая сверху сила вела её вперед к действиям. Даровала волю, позволяла преодолевать страх. Тогда на сцене Мия подняла глаза и увидела сверху как-то по-особенному горящий прожектор. Он был не основной, вспомогательный, но сиял выразительно ярко. В отличие от остальных он будто направлялся прямо на Мию. Светил именно ей с крыши, словно тёплым лучом солнца спускался с самих небес, подмигивал, менял яркость и внушал уверенность. Странно, но где бы Мия не выступала она каждый раз замечала его присутствие, будто этот прожекторный свет следовал за ней и в тяжёлые моменты сверкал особенно ясно. Он поддерживал, давал спокойствие и решимость.

Отпустив от себя облачко Мия поняла, что силуэт не лгал об оказанной ей сверху помощи. Каждый раз в преодолении страха перед сценой она ощущала загадочную, нисходящую свыше поддержку, позволяющую идти вперёд. Сама бы себя Мия без сторонней помощи никогда бы не преодолела и не вышла бы выступать.