– Знаешь, что я больше всего сейчас хочу, мой мальчик? – тяжело дышал босс.

– Нет…нет, – рефлекторно зажал уши Эрик, будучи прекрасно осведомленным о свойствах главы фирмы.

Громкий выхлоп изпод штанин Пирса эхом отозвался в стенах кабинета.

– Прости, сынок, – извинения вряд ли бы что изменили. – Нос зажимать не стоит.

В комнате автоматически поддерживалась стабильная температура, уровень влажности и легкий вспрыск освежителя воздуха, наполнил комнату чуть заметным запахом морской волны.

– Всегда после встреч меня тянет это сделать, особенно после Танаки. Кажется, полегчало.

Пирс плюхнулся на диван, растянув на техасский манер ноги на кофейном столике, пока Эрик Флаундерс терпеливо ждал дальнейших поручений.

– Займись этим делом вплотную, малыш, – более серьезно произнес босс. – Что тебе об этом напоминать? Парень ты неглупый, дело знаешь. Фу…действительно жарко. – Тоби достал платок и прошелся им по взмокшему лбу. – Придется поехать в залив, Эрик. Возьмешь Тарика, переводчик нужен свой. Узнай об этом проекте от самих арабов и подумай, насколько он реален. Не хочу ввязываться в убыточное дело.

– У Танаки нюх на выгодные сделки, не исключено, что он уже получил разрешение шейха на бурение скважин в запланированной зоне, иначе он не менялся бы ручками, – рассуждал Флаундерс.

– Он меняется всегда. Ты свободен Эрик.

– Когда я должен ехать?

– Скажи Тарику, что вылетаете послезавтра, утренним рейсом. Удачи сынок, – на прощанье шеф взмахнул платком и повторно вытер со лба испарину.

Флаундерс только открыл дверь кабинета, как послышался новый хлопок, немного звучней первого. Секретарь Пирса Каролина Брайт недоуменно взглянула на невозмутимого помощника, как ни в чем не бывало выныривающего из дверного проема.

– Петли скрипят, Кери, – деловито заявил Эрик, плотно прикрывая дверь за собой, – нужно смазать.

– Но их смазали только неделю назад, – удивилась Кери.

– Значит, плохо смазали. Пусть проверят заново.

– Ладно, – секретарь нажала на кнопку коммутатора. Она еще не была знакома со слабостями Пирса. При ней он все – таки этого не делал. Это было бы чересчур.

Авиалайнер сделал последний разворот, перед тем как приземлиться в международном кувейтском аэропорту. Стюардесса пожелала всем приятного времяпровождения, проинформировав заранее о температуре за бортом «Боинга» после посадки.

– Лучше в турецкой бане прохлаждаться, – с кислой физиономией заметил Флаундерс.

– Ты еще не привык к жаре? – спросил Тарик, поглядывая в иллюминатор.

– Не люблю высокую температуру. – облизнул губы помощник. – Мне пришлось года три привыкать к хьюстонскому лету. Первые дни вообще был ужас, сердце будто вот-вот остановиться. – Эрик жестикулировал пальцами, имитируя работу сердца. – Однажды не выдержал и залез под уличный кран, прямо в деловом костюме, с галстуком и портфелем. Это было наслаждение, словно минута с прелестной женщиной после долгого воздержания.

– Представляю, как на тебя смотрели зеваки.

– Никак не смотрели, – буркнул Флаундерс. – сами плескались на уличных фонтанах. Помнишь, года два назад, стояла рекордная температура за последние двадцать лет. Спасались все, кто как мог. Кто в морозильник голову совал, кто пакет со льдом за пояс. Вспоминать жутко.

– Пакет со льдом? – переспросил Тарик.

– Не советую увлекаться. Пробовал. Приятно,…но возникают другие проблемы. Есть риск воздержания на всю жизнь. Выходим.

Сотрудников «Кенойл» встретил невысокий, плотный араб в национальной одежде, провожая их в VIP-салон, где они должны были дожидаться багажа. Кувейтец прекрасно владел английским: