– Куда-то в крайние районы, еще три месяца назад, улица Риллочи кажется.

– Три месяца назад? Как же я ее пропустил? Где она пропадала?

– Я сама не понимаю! Отыскала ее на втором складе, когда инвентаризацию проводили. Самое интересное, что твоя роспись на документах стоит, ты должен был ее доставить, но нет, вот она! Очевидно путаница с бланками вышла.

– Очевидно да, очевидно вышла. – Статично повторил я, и продолжил задавать вопросы. – Так, а когда она пришла?

– Ровно три месяца назад. По документам, четыре дня спустя ты ее доставил по адресу. Смотри, на бланке есть роспись получателя.

Я осторожно выдавил из себя эти слова, – не помню такого! Нет, точно знаю, что я такую посылку не доставлял. Я уже как год не был в крайних районах.

– Объяснение только одно, – путаница в документах. Может ее по ошибке отвезли на другой склад, как залежавшийся товар, а документы подписали не глядя. Сам знаешь, как наш отдел документы оформляет. Только вот откуда роспись получателя!? Ну да ладно, это уже не важно. Важно то, что посылку мы нашли. – Она вручила мне новый почтовый бланк. – Я сделала документы заново, проблем быть не должно.

– «Улица Риллочи, девятый проезд, шестая линия, дом 17а» – прочитал я вслух. – Так, ах да, вот еще что, – улица Риллочи, ее нет на карте. – Я резко остановился и прокашлялся. Мой кашель выглядел фальшиво, во всяком случае мне так казалось. А прокашлялся я потому, что сам того не подозревая сделал ошибку. Откуда я мог знать, что улицы Риллочи нет? Я же там не бывал больше года! Неужели у меня такая хорошая память? Надо быть осторожнее! Я посмотрел в ее глаза.

– Это крайние районы, они очень старые, поэтому о детальности карт никто не заморачивался! Многих улиц там нет на карте, но это не значит, что они не существуют. – Она грустно выдохнула. – Окраина сейчас вымирает, скоро ее не будет не только на картах, но и на лице земли.

Она не обратила внимание на мою излишнюю осведомленность о улице Риллочи – это обнадеживало. Моя начальница не о чем не подозревает, это было заметно, и это было хорошо. Но спокойнее я себя не ощущал. Наоборот, было чувство, словно сквозь эту коробку, по моим рукам, проникает какой-то невидимый, неосязаемый ужас. Я все отчетливее ощущал тот холод, что исходил оттуда. Мне нужно было поскорее покинуть почтовое отделение, и остаться наедине! Необходимость привести свои беспорядочные мысли в порядок была очевидна.

– Я сегодня же вечером отвезу эту посылку. Надеюсь с адресом проблем не будет! – Я встал со стула.

– В тех районах местные жители всегда очень дружелюбны, они обязательно подскажут в каком направлении тебе идти. – Ее ответ казался мертвым. Она уже забыла про меня, и принялась доделывать свою бесконечную работу.

– Да, не в первый раз, я сориентируюсь! – Я положил коробку на стол, аккуратно сложил документы во внутренний карман пиджака, нажал на кнопку выключения компьютера на своем рабочем столе. На этом все, можно было идти.

Снова посмотрел на коробку и понял, что брать ее не хочу. Я хотел отнести ее в церковь и сжечь в очищающем огне. Не знаю, почему мне в тот момент пришла именно такая мысль, но, по-моему, она была единственно верной. Игнорируя свои мысли, я дотянулся до посылки, и обхватил ее обеими руками. Странное чувство, – когда я держал ее в руках, я сильно боялся ее уронить, но, когда она стояла на столе, я не хотел к ней притрагиваться. Я попытался не о чем более не думать. Считая свои шаги, я вышел из хранилища, а затем и из почтового отделения. Это был первый раз, когда я ни с кем не попрощался перед уходом.