- Как вы здорово готовитесь к дежурству, - весёлый тон Литама раздаётся сзади.

- Присоединяйся, а не трепись, - рычит Ларит, сбавляя темп и замирая в ожидании Литама.

- С удовольствием подготовлю тебя к дежурству, яблочко, - сипло произносит, проходясь языком по шее. – Заставлю тренировать голосовые связки, крича наши имена.

    Сменяет пальцы Ларита на свой член, нетерпеливо растягивая тугие стенки. Ларит шипит на каждое движение Литам, сдерживаясь из последних сил.

- Поехали, - рявкнул, как только Литам довольно выдохнул.

    Я выкрикиваю их имена на каждом движение, вбивающимся в меня жёстко, быстро, глубоко. Горячее дыхание разрывает лёгкие, также как резко скручивающаяся спираль разрывает всё внизу от оглушающего удовольствия. Кажется, проходит значительно больше получаса, когда замученную меня опускают на кровать, укрывая одеялом.

- Отдыхай малыш, - Ларит оставляет смазанный поцелуй на губах. – Подежурю за тебя.

- Обед принесу через пару часов, - Литам жадно впивается в губы. – Восстанавливай силы яблочко.

    Я засыпаю и просыпаюсь от влажного томления внизу, и требовательного языка, скользящего по розовым складочкам. Отрываю голову от подушки и встречаюсь с хитрым взглядом Литама.

- Расслабься яблочко, - отрывается от посасывания клитора. – Я собираюсь сполна воспользоваться единоличным владением, и насытиться твоими вкусом. Так что ложись и считай оргазмы.

    Что он вытворяет своим волшебным языком и пальцами. Я сокращаюсь от одного его дыхания, касающегося разгорячённой плоти, пульсирую, взрываясь раз за разом.

- Четыре… - выдыхаю, укладываясь на мокрую от пота грудь Литама.

- Что четыре? – тихо урчит от полученного удовольствия.

- Четыре оргазма, - устало глажу его грудь, покручивая сосок.

    Он молчит, но я чувствую, как расползается в улыбке и подтягивает мою ногу повыше, вырисовывая пальцами узоры на бедре.

- Я люблю тебя, Литам, - шепчу, не дожидаясь от него звуковой реакции.

- Я люблю тебя, Акмаль, - шепчет в ответ. – Больше жизни.

- Капитан. Асалар направился в сторону приграничной зоны, - произнёс Шамид, дотронувшись до плеча. – Какие будут распоряжения?

- Домой Шамид, - устало потёрла виски́. – Мы возвращаемся домой.

    Меня беспокоили неконтролируемые воспоминания, врывающиеся в сознание, как смерч, закручивающий в свою воронку мою жизнь. Слабость, слезливость, головная боль, преследующие после лавинных наплывов прошлого, стирали все мои старания по поддержанию самоконтроля последние семнадцать лет. Слишком мягкотелой я становилась, что было неприемлемо и опасно для команды и корабля. Я стала чаще возвращаться к советам Шамида и Толара, пыталась разобраться в себе, в причинах, держащих меня здесь. И чем дольше я думала, тем тоскливее становилось в области груди. Там скручивало, раздирало, сплющивало и распирало от сгустка боли, увеличивающегося с каждым прожитым днём, с каждым нахлынувшим воспоминанием.

6. Глава 5

- Акмаль. Сиди здесь, молчи и ничего не трогай, - распоряжается Лахтур, усаживая меня рядом с главным креслом на корабле.

    Меня распирает от счастья и гордости, что мне доверили место помощника на Мирто, самом большом военном корабле, бороздящем просторы безграничного космоса. Мои руки подрагивают от желания поуправлять этим монстром, но суровый взгляд капитана прижимает к сиденью, обрывая все восторженные мечты. Это он в нашей каюте милый, нежный, любящий муж, здесь он жёсткий, местами жестокий воин, не подпускающий к командной панели никого, кроме своего помощника, доказывающего на протяжении тридцати с лишним лет своё звание лучшего.