Тело перепуганного парня затряслось мелкой дрожью, а штаны стали мокрыми. Несчастный судорожно пытался вспомнить, кто же из гостей подсунул ему фальшивку, но ничего не получалось. Слишком много посетителей было с самого раннего утра, а медь – мелкие разменные монеты, кочующие из рук в руки и лишь иногда остающиеся в карманах прислуги, а именно, когда заезжий гуляка бывает пьян и поэтому щедр.

Возможно, в подобной ситуации Шаку стоило бы промолчать, по крайней мере, многие, окажись на его месте, поступили бы именно так: сидели бы и не высовывались. Однако на стороне бродяги был опыт, горький опыт, накопленный в результате частого попадания в примерно такие же истории. Он точно знал, что если парень не вспомнит, то рыцари будут обыскивать всех, а карманы его камзола оттягивали два почти полных кошелька точно таких же фальшивок.

– Это я, я с ним монетой этой расплатился! – громко произнес Шак и, стараясь не делать резких движений, поднялся из-за стола. – Только я не знал, что она поддельная!

Все присутствующие почти одновременно повернули головы в сторону бесштанного храбреца. Мучители отпустили обмочившегося парня и направились к столу. Командир группы положил ладонь на рукоять меча и встал посреди трактира, отрезая путь предполагаемым фальшивомонетчикам к выходу. К счастью, Семиун уже достал охранную грамоту из сундука и, когда вассалы графа приблизились, предусмотрительно протянул ее им в развернутом виде. Хоть доблестное воинство, в отличие от ученых мужей, и не привыкло проводить вечера да ночи за мудрыми книжками, но читать-то оно умело довольно сносно. (Как известно, приказы бывают не только устными, но иногда отдаются и в письменной форме.)

По суровым лицам господ пробежала тень недоумения. Не произнеся ни слова, они обменялись многозначительными взглядами, а затем передали грамоту командиру. Казенная бумага произвела на Жаро точно такое же впечатление, правда, прочел он ее в два раза быстрее и не усомнился в подлинности подписи и печати.

– Вот оно как…– хмыкнул старший рыцарь, окинув Шака и его юного спутника беглым оценивающим взглядом. – Где деньги?

Не став препираться и требовать компенсации, Шак бросил на край стола оба кошелька.

– Вы получили их от господина в карете без гербов? – задал вопрос командир, пока его подручные забирали добычу.

– Нет, от рыцаря, который сопровождал карету, – совершенно спокойно уточнил Шак, а затем предвосхитил следующий вопрос: – Кто в карете ехал, не знаем, лица господина не видели. Я видел лишь руку…мужскую руку…

На секунду в корчме воцарилось гробовое молчание, затем Жаро произнес краткую речь, обращенную уже ко всем посетителям:

– Во владениях славного графа Лотара завелась опасная банда фальшивомонетчиков. Будьте бдительны, особенно когда с вами расплачиваются медью. А теперь всем кошельки на стол! Именем графа и короля мы забираем ваши деньги до окончания поисков и поимки преступников!

Прокатившийся ропот возмущения мгновенно смолк, когда три длинных рыцарских меча с леденящим сердца скрежетом покинули ножны. Хоть народ в придорожном трактире собрался и простой, но далеко не глупый. Все понимали, что уже никогда не получат назад свои гроши, но тем не менее быстро вынули из котомок и из-за пазух кошельки. Справедливость всегда пасует перед грубой физической силой, а уж если на стороне грабителя закон, то глупо перечить, нужно повиноваться.

Из собранного урожая монет фальшивой окажется каждая десятая, а то и двадцатая. Подделки соберут и отправят на переплавку, остальные же чеканные монеты из настоящего серебра да меди пополнят графскую казну.