– У нас просто улицы неровные. – улыбнулась Тора. – Из камней. За пределами города почти никто не использует ни трости, ни посохи.

– Да неважно. – улыбнулся я в ответ. – Самое главное, что у людей есть все, что им нужно. Люди создали города и создали их именно такими, для того, чтобы в них можно было жить, никуда не уезжая и ни в чем не нуждаясь. И вот как для тебя зайти в какой-нибудь город это целое событие, так же для наших городских событие это выбраться на природу с куском мяса и ящиком бухла.

– Кого?

– Алкоголя. Хм, ну эля!

– Ага, поняла. – Тора сунулась в котелок, куда кидала корнеплоды, пошуршала там клинком ножа, вытащила один кусочек, нацепленный на острие, и принялась на него дуть.

– Ну а так как в городе люди привыкли, что делать ничего не надо, в лесу они поступают так же. – я пожал плечами. – Мусор в кусты, бутылки вокруг, костер не затоптали, и вообще оставили после себя свалку. А теперь представь, что средний город это… ну скажем, пятьсот тысяч человек.

– Ого! – выпучила глаза Тора. – У нас таких городов, наверное, штук шесть на весь мир наберется!

– А я вот родом из города, где в два раза человек, представь себе. – я многозначительно поднял брови. – Вот и подумай, что будет если хотя бы один из тысячи человек хотя бы раз в год вот так вот выберется в лес. А теперь представь, что у нас есть такие дни, в которые люди считают себя просто обязанными вот именно так выбраться в лес. Они называют это «на шашлыки».

– Грустно как-то. – совсем не грустно сказала Тора и закинула остывший кусок себе в рот. Пожевала немного, нахмурилась и выплюнула в сторону. – Еще сыро.

– Грустно не то слово. Есть среди них и ответственные, которые аккуратно собирают мусор, если он не горит, в мешок, и увозят с собой, есть даже такие, которые целенаправленно приезжают в лес, чтобы собрать мусор, а не разбросать его. Но все равно – идешь вот так вот по лесу… И у вас под ногами хрустят ветки, а в вышине шелестят листья, а у нас – хрустят осколки стекла, а шелестит – пластиковая пленка на ближайших кустах.

Птица на металлическом листе начала шкворчать, Тора без опаски потянулась с ножом к ней прямо через огонь и принялась переворачивать кусочки.

– Все это звучит так, будто тебе здесь нравится больше, чем там, на родине. – сказала она, закончив с делом.

– У вас тут… – я поднял взгляд к небу. – Проще. Особенно для меня.

– Что именно тебе проще? И почему «особенно»?

Я пожал плечами:

– Потому что я вообще не вписываюсь в привычные рамки вашего мира, как я понял. Никто не знает, куда меня сунуть, к чему припрячь, куда поселить. Когда люди узнают, кто я, а, вернее, с чем я – у всех сразу ступор. В моем родном мире если бы я сказал, что я из какого-то другого мира, да еще с демоном внутри, меня ждала бы одна дорога – в психушку. Ну, дом для умалишенных. А у вас тут как будто никто не знает таких слов как «другой мир» и «демон» и поэтому просто не понимают, кто я и откуда.

– Как раз понимают. – вздохнула Тора. – Понимают и знают. Поэтому и не могут определиться, что с тобой делать и куда деть. Именно потому в мыслях все это допустимо, но в реальности подобных случаев не было. Поэтому магистр и не пытался изгнать из тебя демона – потому что он тоже толком не знал, что с тобой делать. Потому что методы, которые приемлемы для нас, могут оказаться смертельными для тебя. А, может, еще хуже – ускорят процесс слияния тебя с демоном. Никто не знает, как проявит себя магия такого высокого уровня при контакте с человеком из другого мира.

– А что, люди из других миров сильно отличаются?