А она его достаёт. А он терпит. А она его из дома не выпускает. А он за хлебом. Как сегодня. Поэтому-то я для него – луч света в тёмном царстве!
Потому что счастье у него какое-то не очень счастливое.
И ведь знает, что ночью, когда он пьяный уснёт, она его поднимет пощёчинами или тычками и будет отчитывать.
И всё равно пьёт. И всё равно любит. Но ведь бежит от неё, хотя потом и возвращается. Терпеть её не может, но и без неё не может. Вот она – любовь по-русски!
Так он превращается в мазохиста.
Да, странные у нас мужики!
И бабы не менее странные.
Я уже почти тону во всех этих противоречиях, когда, наконец, появляется Богдаша, с которым мы и закатываем нашу любимую программу: магазин – портвейн – набережная.
Что называется, шары залили и опять светит солнце!
А поутру они проснулись…
Я проснулся. И они тоже.
И увидел эту говорящую задницу!
Ой!
Это я на часы посмотрел. На работу пора. Там и продолжу. Пока.
…Щёлк.
* * *
Щёлк. … Это опять я, и бодрости как не бывало!
Только что прослушал все мои записи и сделал вывод: в моей жизни смысла нет. Никакого.
Зачем живу?
Ради портвейна?
Семья, дети?
Нет их. Хотя когда-то я был женат, но это было, как будто в прошлой жизни. Как однажды сказала одна мадам:
– Ты остервенился. То есть насмотрелся на все бабьи заморочки и больше жениться не захочешь.
В точку.
…Щёлк.
* * *
Щёлк…
Посмотрел я тут, походил. Нашёл. Стреляться мне всё равно не из чего, вены резать – идиотизм. Нашёл трубу вентиляции, такую, по каким в боевиках воры в банки пролазят. Только потоньше – аккурат, ремня хватает перекинуть.
Ремень уже подвесил.
Сейчас иду к месту казни. Запись оставлю включённой, чтобы, так сказать, никого не обвинить случайно.
Залажу на стул.
Как думаете: реинкарнация существует? Хотелось бы родиться в следующей жизни котом. Или деревом. Или камнем и всё пофиг.
Не вижу смысла опять быть человеком. Всё время одни и те же грабли. Человек человеку волк! Нет любви! Что за жизнь?!
В моей смерти прошу винить начальство, деньги, честно заработанные на портвейн, не даёт!
Похороните меня, нет, не за плинтусом, а на набережной.
Идут пионеры:
– Салют, алкашу!
Нальют пенсионеры:
– Салют алкашу!
В общем, просьба – считать меня коммунистом.
Да поможет Вам Бог, друзья!
Прощайте!
Эх, нет повести печальнее на свете, чем повесть о Родионе без Джульетты.
Всё!
Дзынь! Шлёп! Бам! Ба-бах!
– А – а – а! О – о – о! Моя жопа! Что ж так больно-то! Повесился на хрен! О, моя башка! Какой хрен строил эту вентиляцию! У – у – у!
…Щёлк.
ДЕНЬ 5
Щёлк…
Привет!
Теперь я точно знаю, что я как Кощей! Моя смерть находиться не в шее. И не в заднице. И не в голове. А где – догадайтесь сами.
Если, конечно, хотите меня убить.
Хотя, это вряд ли.
Психологи говорят:
– Никогда не общайтесь с неудачниками.
Так что убивать меня я вам не советую. А вот пообщаться можете, авось удачей меня заразите. Впрочем, я слышал, что подсознание «не» не воспринимает, а значит, если я говорю неудачник – оно слышит:
– Удачник!
Так что – вперёд, к новым свершениям, к битью всеми частями тела об пол и стены! Жизнь прекрасна!
Коммунистом я так и не стал, несмотря даже на то, что комсомольцем был.
В общем, получил я вчера большой взрыв бодрости по разным частям тела. Заново родился в прямом и переносном смысле.
Действительно, побывав на краю, чувствуешь себя другим человеком. Я теперь даже не неудачник, чтобы не произошло в моей жизни. Плевать мне на все проблемы мира и мои, вместе взятые! Неудачником я был бы, если б удалось повеситься, а теперь нет.
Официально заявляю:
– Теперь в моей жизни будет бездна удачи!
Я даже имя новое получил.
Но об этом позже.