Если отбросить эмоциональные высказывания, его речь свелась к следующему: на те два месяца, что он проведет в столице, я отстраняюсь от ВСЕЙ магической практики, за исключением «духовной», – для восполнения пробелов в образовании. Приедет – проверит. И если узнает, что я вопреки запрету занимался хоть чем-то еще, – не только выгонит с обучения за два года до посвящения в маги, но и навсегда лишит магической силы.

«…а чтобы сделать ловушку для духов зловредных, следует добавить в состав истолченную кость грифона и держать варево на…»

Я захлопнул справочник на середине фразы. Не могу это по десятому кругу читать. Хвала Небу, отведенные на самообразование два месяца практически закончились. Гениальных способностей к шаманизму я в себе так и не обнаружил, но с мелкими и средними духами обращался вполне уверенно. Незримые городские обитатели прятались в тени. Я видел их, стоило мне выйти на улицу. Вызубренная теория по крупным духам последние недели регулярно снилась ночью – счастье, что самостоятельную практику по ним запретил Учитель. Голова не соображала, вещи валились из рук.

Если я на что-нибудь не отвлекусь, то сойду с ума, и посох мага мне точно не пригодится. Нет, серьезно. Очень уж специфический раздел магии, недаром я никогда его не любил. Нельзя столько времени нервы на пределе держать.

Входная дверь стукнула, и я подскочил. Неужели Учитель, наконец? Нет.

В темный зал, подслеповато щурясь с яркого дневного солнца, вошел явно заезжий ведомственный чин. И тут же слегка попятился. Ну да, к ароматам в доме алхимика привыкнуть надо – два месяца лабораторией не пользовался, но все равно у особо нестойких слезу вышибает. Однако франтоватый посетитель, одетый в слишком длинный для здешних мест – почти по колено – форменный камзол из дорогой шерстяной ткани двойного плетения, которую, пожалуй, только в столице и купишь, оправился быстро. Он нашарил взглядом мою тощую фигуру, совершенно затерявшуюся среди шкафов, шкафчиков и тумбочек с не слишком ценными ингредиентами, вынесенными в приемную с двоякой целью: создания антуража и освобождения захламленной лаборатории и забитых кладовок, и, сберегая дыхание, перешел сразу к сути дела.

– Молодой человек, у вас можно приобрести качественные чернила? Самые лучшие, какие у вас есть?

Не повезло почтенному фэту – заказ ерундовый, но сейчас на всю лавку остался один-единственный початый флакончик чернил, да и те – сажевые, смываемые, для черновых записей. Остальные незадолго до отъезда Мастера скупила канцелярия наместника, а сделать новые я не успел: сначала не до того было, потом Учитель запретил.

– Увы, на данный момент они закончились… – Мой взгляд упал на надоевший справочник. Какого лешего? – Но если вы хотите, я могу приготовить вам свежую партию. – Несколько пузырьков с галловым концентратом остались, ингредиенты медяковые, сделать – раз плюнуть. Никто ничего не узнает, а я хоть немного отвлекусь. – Пятьдесят медяков за флакончик.

Конечно, если я ошибаюсь и Учитель все-таки узнает, что после всего, что было, я нарушил его приказ, то вылечу с обучения точно. Приводить его в ярость повторно мне бы совершенно не хотелось. Про блокировку силы – это он тогда загнул, а вот посвящения лишит меня наверняка. С другой стороны, заказ – такая мелочь, что можно и рискнуть. Строго говоря, это даже нельзя считать алхимией.

– Я завтра на рассвете уезжаю! – возмутился сотрудник неведомой канцелярии, враз позабыв об алхимических ароматах.

Вот и замечательно.

– В таком случае с вас еще пятьдесят монет за срочность, и к рассвету все будет готово. – Судя по черной уставной вышивке на обшлагах камзола, это безопасник среднего ранга. Ну да ничего, не разорится он с серебряника, у них зарплаты – дай Небо каждому, а у нас – гарантированное высшее качество товара. Учитель за такими вещами строго следит, да и я, как повзрослел, стараюсь марку поддерживать. Раз обещал, значит, все будет. Причем как следует. Затем вспомнил кое-какие слухи о сотрудниках канцелярий и прибавил: – Половину вперед.