Предложенный старостой табурет я проигнорировал – сколько дел разобрал, но так и не понял, в чем удовольствие сидеть, когда собеседники стоят – через двадцать минут шея зверски затекает, а еще через полчаса кажется, что ты инвалид и голова останется в таком положении до конца жизни. Так, тетки оправляются от смущения, надо брать инициативу в свои руки, пока скандалить не начали.

– Изложите мне суть проблемы.

Лас яростно закивал дородной матроне в цветастом платке на плечах. Та, понятливо кивнув, начала жаловаться:

– Козу у меня свели, господин кудесник, этой ночью и свели – вечером в хлев поставила, а утром вышла Ноченьку мою подоить, а ее нет! Хлев заперт, калитка заперта, значит, не сама убегла, вот эта кикимора языкастая ей помогла. – Красная, как бурак, гвардейского роста мадам, слабо подходящая под описание сухонькой зеленой нежити в локоть ростом, вскинулась, но я успел зажечь в глазах мертвенно-желтые огоньки, и спорщица решила подождать своей очереди. Пострадавшую мои эксперименты не смутили. – Я как собаку спорченную увидела, так и поняла, что это она. У нас на всю деревню других умельцев нет – на скотину порчу наводить. А еще и отпирается, бесстыжая! – Эта не врет, говорит что думает. Но стоит уточнить один момент.

– И в чем именно проявилась порча? – Если обвиняемая – «дикая» ведьма, то лучше подготовиться к сюрпризам заранее.

– Я, как из хлева во двор выскочила, так и смотрю, Брех в конуру забился, носу не высунет. Так и сидит там до сих пор, а ведь какой охранник бы-ы-ыл! – Нет, таким образом все собаки в деревне себя сегодня ведут, а необученной ведьме такое не под силу. Обученной в этом захолустье нет, я бы еще на подъезде почувствовал. С этой стороны неприятностей можно не ждать. Кстати, версия Ласа о причине этого феномена тоже оказалась несостоятельной.

Вторая тетка – кажется, Лас назвал ее Глафьей – такого заявления не выдержала и, наплевав на зловещее свечение моих глаз и зверские гримасы старосты, гулким басом внесла свои пять медяков в расследование:

– Да кому твоя ободранная бодучая животина нужна?! Сама небось хлев запереть забыла, а признаться стыдно, вот и плетешь невесть что, пока твоя оторва чужие огороды щиплет. А что Брех из будки выйти боится, так она ему небось на прощание рогами поддала, чтоб не гавкал не вовремя. Жаль, тебе не досталось!

Марьяна, услышав такое, разом перестала всхлипывать и набрала в грудь воздуха, чтобы запустить скандал по новому кругу, но я вклинился раньше, обратившись к Глафье:

– Вы готовы перед моим даром и в присутствии свидетелей заявить, что не причастны к пропаже козы уважаемой Марьяны?

– Да, не причастна! Да только кем же она уважаемая-то, после такого поклепа?

Не вдаваясь в философские дискуссии, я объявил:

– Обвиняемая Глафья в краже не виновна.

Прощай надежда на спокойный отдых. Теперь придется искать вора – раз взявшись за дело, бросить его без уважительной причины нельзя, профессиональная этика не позволяет. Что характерно, лень в число уважительных причин почему-то не входит.

– Уважаемая Марьяна, давайте я осмотрю место происшествия, это поможет мне найти виновного.

Система безопасности у дома Марьяны была незамысловатой, как и у всех домов в нашей мирной провинции. Внутренняя щеколда на калитке, внешняя на двери хлева и волкоподобная псина, осторожно выглядывающая из будки во дворе. Я присел перед ней на корточки и потянулся почесать за ухом, каждую секунду ожидая, что сейчас останусь без руки, но пес дружелюбно ткнулся носом в подставленную ладонь. Никаких заклятий на него наложено не было, просто сильно испуганная собака.