– Вы что-то хотели, любезный? – спросил я.

– Да, мне нужен хозяин этого дома – хрипло ответил старик.

– Михаил Романович?

– Да.

Я ему объяснил, как дела обстоят и что поговорить с дядей у него не получится. Он подумал немного и сказал:

– Я как-то подарил вашему дяде пару маракас. Это такие погремушки на ручке. Из дерева сделаны. Так вот мне хотелось бы их у вас выкупить, как память о Михаиле Романовиче.

Тогда я вспомнил, что среди вещей, найденных мной на чердаке, мне попались две такие штуки. Только я их с тремя картинами и настенными часами уже отнес оценщику. Впрочем все эти предметы я успел сфотографировать на телефон. Мне было без разницы кому их продавать, к тому же старик, видимо очень дорожил этими маракасами и мог дать за них хорошую цену. Я нашел фото тех погремушек и показал ему. Он когда их увидел, так и побледнел весь. Схватил дрожащими руками телефон, губы у него зашевелились, но понять, что он там бормотал, было невозможно. Я смотрю, а у этого типа на правой руке указательный палец по средний сустав отсутствует. Тогда я у него телефон аккуратно забрал и говорю:

– Сейчас их у меня нет, но вы приходите сюда завтра, в это же время и обсудим, что по чём.

Старик посмотрел на меня с подозрением и сказал:

– Я приду, но и вы не обманите.

После чего сразу ушёл. На следующий день, я совершенно забыл и про старика и маракасы эти. Нужно было срочно подписывать какие-то бумаги у нотариуса, короче домой я вернулся уже ночью. Ещё через день позвонил оценщик и сказал, что картины и часы уйдут по хорошей цене, а вот маракасы, хоть и старинные, ничего не стоят. Тогда я их у него забрал и привёз в дом. Откровенно говоря, в тот момент я сильно пожалел, что забыл про старика. Однако поразмыслив, решил, что он может вернуться и положил маракасы в нишу над камином. Прошло наверно с неделю с моей встречи с тем типом, но он так и появился. Я уже разобрался со всеми вещами и потихоньку обживался в доме. Маракасы по-прежнему лежали на своем месте и мне не мешали. Однажды ночью, часа в два, я услышал какой-то грохот внизу, как будто на пол уронили вазу. Спальни находились у дяди на втором этаже, а гостиная была на первом. Сперва я подумал, что в дом забрались воры, так что решил подождать некоторое время. Поскольку больше никаких звуков снизу не раздавалось, я потихоньку вышел из спальни и стал спускаться по лестнице. Не доходя до пола нескольких ступенек, я остановился, потому что заметил, что в гостиной горит свет. При этом, он был не обычным электрическим светом, а каким-то голубоватым. Я как можно тише прошел последние ступени и увидел, что рядом с камином стоит тот самый седой приятель моего дяди и что-то держит в руке. Это бы еще ничего, да только он еще и светился, как будто изнутри, тем самым голубоватым сиянием. Поскольку больше в комнате никого не было, я осмелел и решил с ним заговорить.

– Простите, что вы здесь делаете? – спросил я.

И только спросил, свет погас и стало совершено темно. Мне некоторое время пришлось привыкать к темноте, так что до выключателя я добрался не сразу. Наконец я включил освещение и увидел, что в комнате никого нет. Если отбросить мистику, то теоретически старик мог уйти через черный ход. Забегая вперед скажу, что потом я проверил, и убедился, что дверь там была заперта. Впрочем имея ключ, старик мог и войти там, и выйти, заперев за собой дверь. Пока же я стоял рядом с камином и смотрел на кучу осколков на полу. Это были осколки деревянных маракас. Старик зачем-то бросил их на пол, а так как там была положена плитка, то они вдребезги разбились. Я подошел поближе и увидел, чем собственно эти музыкальные инструменты издавали звуки. Среди осколков лежали небольшие пожелтевшие косточки. Сначала я решил, что они куриные, но когда поднял одну из них, то сомнений у меня не осталось. Это были засохшие фаланги человеческих пальцев. Я насчитал двадцать девять штук. То есть на одну меньше, чем выиграл в кости Роберто. Выходит, что этот сияющий дед приходил только для того, чтобы отыскать свой палец. Но тогда получается, что ему больше ста лет. Конечно был вариант, что он сказал правду и на самом деле подарил эти маракасы дяде, а перед этим сам же набил их костями. Может он в морге работал или ещё где, а заодно положил и свой палец туда. В таком случае он просто душевно больной человек, но при встрече с ним мне так не показалось. После этого случая, хотя возможно это было малодушие, или мне не хотелось больше встречать никаких стариков у своего порога, я сжёг в камине оставшиеся кости. Тем не менее разгадать эту загадку мне хотелось всё больше. Тогда я взялся за дядину библиотеку и стал просматривать книги, которых надо сказать у него было много. В конце концов мне повезло, и я обнаружил его дневник. Это была увесистая тетрадь с пожелтевшими листами, в жесткой кожаной обложке. Когда я ее раскрыл то увидел, что в середину дядя вклеил лист, на котором было изображено генеалогическое древо нашего рода. Среди прочих имен, я обнаружил там некого Роберто Гарсиа. Ему в дневнике была посвящена целая страница. Он был состоятельным испанцем, который занимался торговлей по морю. В тысяча девятьсот пятом году он приехал в Россию и женился здесь на католичке Стефании, польке по происхождению. Через год, у них родился первенец, мой дед Николай. Из записей дяди следовало, что позже, Гарсиа купил большой дом в Твери и у них со Стефанией родились ещё двое детей. В семнадцатом году, по известным причинам, он и Стефания уехали из России. Двух маленьких детей они забрали, а вот мой дед остался в Твери у тетки. Кроме этого, в дневник была вклеена цветная фотография контракта между Роберто Гарсиа и неким Фернандосом, а на обратной стороне перевод его на русский язык. Этот контракт, дядя обнаружил в библиотеке города Карденас, когда он был на Кубе. Возможно, он просто стащил его оттуда, а оригинал хранил где-то в другом месте. Согласно контракту, Роберто должен был найти Фернандосу тридцать наемных работников и за это авансом, получал очень солидную сумму золотом на расходы. Под контрактом стояли подписи сторон, и они показались мне очень странными. Вместо обычных росчерков пера, там стояли отпечатки пальцев. Причем у Роберто он был бурого цвета, а у Фернандоса – черного. Дядя так же написал кое-что о Фернандосе и то, что я прочитал, мне совсем не понравилось. Под конец жизни, этот человек был обвинен жителями города Карденас в алхимии, колдовстве и человеческом жертвоприношении. Последнее обвинение было доказано и его приговорили к казни на центральной площади города. Однако, он сбежал из тюрьмы, подкупив охрану и больше о нём никто, ничего не слышал.