На несколько секунд память преодолела занавес нетрезвого бреда, сковавший разум парня, но всё это вылилось в очередное стенание:

– Бубьд… ты прокхлят, «Кор-роль».

Два года после битвы за Цитадель провёл в поисках подруги, обегав весь Сиродил и встретив Вольного Короля с Валс Арано, он схватился за них, как за последний шанс, но был обманут. После печальных событий, его хватило только на месяц поисков в Морровинде, после чего всё завершилось траурным возвращением в Сиродил, где сломленная гордость Азариэля возопила к кружке. Результатом бесплодных поисков стала страшная ипохондрия, из которой Азариэль не видел выхода, как утопить свою жизнь в крови и алкоголе, как того и требовала традиция отчаявшегося одиночки. Парень превратился в обычного наёмника, безжалостного кондотьера, который пробивает себе путь клинком и, заливая её багряными реками – таков результат уныния.

Азариэль всегда вспоминал те задания, и те провинции, через которое он пробивал свой кровавый путь. Он навсегда оставил в памяти и проклял, что обратил свой меч против Тамриэля. Оружие Верховного Магистра, клинок, сотканный из материи стали, добра и света, что был предназначен для защиты слабых от тьмы, временами вкушал кровь невинных. Да и сам меч, будто бы предчувствуя своё неправедное использование, перестал вселять веру в душу парня.

За последний год Азариэль сумел выполнить самые разные задания, которые сумел получить: налёты на караваны торговцев, которые каким-то чудом проходили без крови, сопровождения этих самых же торговых операций, разграбление склепов, участие в атаках на бандитские логова и временами кражи. Но больше всего он учувствовал в боях против тех на кого укажут имперские чиновники, региональная власть или офицеры легиона. Клинок Верховного Магистра вкушал кровь ровно, как и бандитов, так и мятежников, задумавших выступления против Империи или же просто граждан, что только намеривались посягнуть на порядок управления.

Имперские чиновники, купцы храмовники, жрецы, графы, ярлы южного Скайрима и командиры имперского легиона, которые искали наёмников для своих военных операций – никто не гнушается услуг наёмников.

И за короткое время Азариэль сумел накопить множество денег, которые он тут же пропивал в тавернах, напиваясь в хлам. А на следующий день, или неделю, всё зависело от того, когда кончатся деньги, парень снова шёл и искал работу, чтобы заработать новые септимы и вновь спустить их бесчисленных трактирах и тавернах, раскинувшиеся на территории Империи.

И сейчас Азариэль пропивал деньги после своего очередного задания, которое естественно удалось. Душа, воля, пробиваясь сквозь плотную пелену хмельного марева, заставила Азариэля ещё раз вспомнить детали, нюансы миссии, чтобы он хотя бы вспомнил, что стало причиной сегодняшней попойки.

Граф славного северного города Брумы поручил ему и ещё трём помощниками прочистить пещеру неподалёку от города. По данным стражи, там устроено логово местной секты, которая угрожала безопасности графства и ещё присвоившая некие артефакты Акавира. Граф Брумы поведал Азариэлю, что эта секта проповедовала могущество Намиры, даэдрической богини разложения и отвращения, а в пещере у них было, что–то вроде «храма». «А может это шанс?» – подумал тогда альтмер, цепляясь за шанс того, что эта секта как-то может быть повязана с Люцием.

Граф поручил это четырём воинам: Азариэлю, двум наёмникам и паладину Талоса, который поклялся именем своего бога уничтожить скверну даэдра. Глядя на того воителя культа Девятого, облачённого в восхитительные стальные доспехи, на парня сразу набросились воспоминания о паладинах из Ордена. О тех прекрасных воинах в кирасах исписанных литаниями. Азариэль вспомнил об их доблести и чести и тех временах, когда они были олицетворением света. Но одна мысль того, что он сам является жалким воспоминанием об эпохе Ордена, больно ущипнула за сердце.