Сначала послышался чудовищный и оглушительный рёв, как будто в один голос завыли тысячи оборотней. Потом каменная дверь разлетелась кошмарным салютом каменных осколков, откинув всех, кто стоял рядом с ней, обратившись просто в мелкие кусочки.

Азариэля откинуло на несколько метров, и он с жуткой болью приземлился на спину. Позвоночник и рёбра затрещали, сковав все движения, и дышать, стало невозможно. Каждый клочок воздуха, втягиваемый краткими вздохами, давался сквозь нестерпимые муки, но всё же высший эльф остаётся в сознании и видит, что происходит.

Сквозь облако каменной пыли, затуманившей вход в крипту, выходит отвратительное существо. По форме оно напоминает оборотня, но сильно искажённого. У него не было шерсти, и кожа приобрела отвратительный розовый оттенок, словно он сварился изнутри и снаружи. Его передние лапы, настолько огромные и налитые напряжением, что готовы взорваться от перекачки мышц. Верхняя часть торса и спины настолько сильно покрылась опухолями и разрослась, что морда почти потерялась в фантасмагории больной плоти. Нижние лапы чудовища совсем не были костлявыми. Они также утопали в болезненных бубонах, будто плоть взбунтовалась и полезла из тела. Весь вид этого чудовища создавал образ перекаченного больного оборотня.

Азариэль заглянул прямо в чёрные как ночь глаза неведомого существа. Там он увидел лишь глубокую, словно мрак Обливиона, боль и древнюю злобу, что таилось в существе несколько лет без шанса на выход. И тут древняя тварь могла утолить терзавшую её жажду крови и насилия.

Но в тоже время заработали и легендарные «айлейдские стражи» вступили в бой, оставаясь верными лишь себе. Словно механические они сошли с пьедесталов и ринулись в неудержимую атаку, ведомые лишь заложенным приказом – уничтожить вырвавшееся чудовище.

Тем временем Вольный Король, отойдя от всей группы, отошёл на задние позиции и стал что-то монотонно бормотать, и собирать возле себя солнечную неведомую энергию.

Существо в один прыжок оказалось перед наступающей волной и, обнажив острые, как бритва Мерунеса, когти вступило в смертный бой.

Азариэль сквозь приковывающую к земле и сковывающее всякое движение боль, опираясь на клинок, смог подняться и продолжить наблюдение за боем, уже стоя, старясь собраться с силами.

Тварь невероятно сильна и быстра. Первым же запашистым ударом существо разбивает лицо «стража» и перед тем моментом, прежде чем его настигла волна клинков, отпрыгнуло в сторону, пролетев над головами, приземлившись посредине комнаты.

Перед существом оказался имперец с двумя клинками. Он тут же перешёл в яростную атаку, начав полосовать монстра своими короткими мечами, нанося целый шторм ударов, оставляя на плоти всё новые и новые полосы, кропя землю светло-красной кровью. Бывший легионер словно танцевал рядом с тварью, уходя от взмахов лапами, а его клинки резали и резали проклятую плоть.

Но как бы, ни была хороша пляска с клинком, существо мгновенно перешло в наступление. Первым ударом оно попыталось разрезать шею, но имперец ушёл от маха, однако тут же попадает под следующий взмах сверкающих когтей. Огромная разбухшая лапа, подобно молнии устремилась к доспеху Юлия. Имперец не смог быстро уйти, за что и поплатился. Лапы, подобные острым клинкам коснулись доспеха и со скрежетом и металлическим нытьём самой брони прорезали его. Когти начали ход, слово нож резал лист пергамента, рассекали сам стальной доспех. И когда лапа проделала свой страшный путь, существо тут же пнуло Юлия задней лапой, и он отлетел прямо на один из пьедесталов.

По доспеху имперца тут же побежали алые струйки крови, подобно тому, как бежит разлитое вино по столу. К нему тут же поспешил чародей, позабывший про битву и движимый желанием помочь своему товарищу.