Но пройдя через практически бесконечный лабиринт, они и пришли на собрание «ложи». Повсюду горят свечи, прикреплённые везде, где только это возможно. Стоят деревянные трухлявые столы, образующие почти замкнутый круг, за которыми обычно и сидят члены «ложи». На столах стоят все те скудные продукты и вещи, которые удавалось нажить своей трудной жизнью неофита. В воздухе витает запах разожженных ароматов, буквально подменяя то зловоние, но действовав примерно так же. Это самые простые и дешёвые благовония, которые буквально били в ноздри своим резким запахом, если не сладким смрадом.

«Оплот» находится, прям над фонтаном, что распложался наверху. Посреди залы стоит импровизированная трибуна, возвышающаяся над всеми остальными, взойдя на которую публично мог высказаться любой желающий. Но половину пространства странного оплота занимает подводное озеро и место где расположились неофиты иначе, чем обрывистым берегом не назовёшь. Вода же в озере не питьевая, ибо туда сливались нечистоты, от которых и исходил смрад, отчего приходилось зажигать сильные благовония, что и удручает. Столько место и занято оно отходами, как бы символизируя положение неофитов, опустившихся до мелкой грызни с Орденом за его спиной.

Когда зашёл Азариэль, все члены «ложи» тут же встали, дабы поприветствовать своего брата, который спустился сегодня к ним. Лики, полные вдохновения и радости тошнотворной чередой уставились на юношу, и в них парень не видит крепких друзей, ибо «Оплот» медленно, но верно становится точкой расхода в идеалах. Азариэль тут же приметил, что у всех здесь присутствующих была одинаковая черта отличия – белая ленточка, вплетённая в одежду.

Юноша сразу же приметил инициаторов создания «ложи», которые были его хорошими знакомыми, с которыми он всегда тепло общался: Тиберий, Велерий и Камилла. Третья была несколько необычная девушка по своему характеру, став отражением мягкости и некого внутреннего душевного добра. Её украшали мягкие, чёрные волосы, карие глаза, мягкий и буквально воздушный характер.

Азариэль вспомнил, как началась жизнь «ложи». После того, как со своими россказнями об «истинном братстве» часть самых рьяных неофитов пошли к главе Ордена, чтобы требовать у него создания организации, где можно было бы быть полностью равными по статусу. Регент конечно долго и терпеливо их выслушивал, после чего решил отказать и выставил реформистов прочь из башни. В конце концов, они сами без регентского повеления создали мелкий орден, объединение, которое всё же было признанное Иерархами, чтобы успокоить толпу.

Здесь видит некоторых знакомых Азариэль и по научному призванию, которые так же решили развивать пресловутое равенство. Если некоторая часть неофитов Ордена входили в Нижний Научный Совет», то некоторые входили в «Новую ложу», а были и те, кто присоединился к обеим организациям, считая это актом максимального просвещения.

Если Нижний Научный Совет учит долгу, дисциплине, верности и чести, то «ложа», как ни странно старалась навязать личную свободу и равенство, полагая, что такие идеалы намного лучше древних устоев.

Секунды размышлений отступили. К Азариэлю тут же соскочив со своего места, подошёл Деметр, имперец, крупного телосложения, с чёрными короткими стрижеными волосами, хорошо разбирающийся в магии. Он положил свою крепкую руку ему на плечо, посмотрел своим пламенным взглядом прямо чуть ли не в душу юноше и вымолвил:

– Брат, ты должен покинуть Нижний Научный Совет.

– Почему? – Удивлённо вопросил Азариэль, опешив от такого начала.

Хотя и Азариэль состоит в Совете, он не чтил его идеалов и не разделял идей Глориана, главы самого совета, да и в «ложе», что собиралась в своём «оплоте», он только сейчас появился, желая всё контролировать лично, а до этого слышал только от друзей об этом собрании.