Именно во время заседания двух «голов» выносилось большинство решений, от помощи пострадавшему от бури крестьянскому подворью, до перераспределения всех приоритетов и ресурсов между звеньями Ордена, тем самым позволяя действовать всей организации более эффективно. Сначала перед левой «головой» заслушивалось мнение и требования правой «головы», а потом, приходя к решению, удовлетворявших подавляющее большинство принимался «специальный указ двуглавого совета», становившийся, по сути, законом для Ордена, равно почитаемый с «Великим Кодексом».
Но главным лицом и управленцем во всём Ордене стал неповторимый Регент, назначаемый «двуглавым советом». Именно Регент вёл все дела с правительство и империи и национальными правительствами провинций. Регент издавал собственные указы и наравне управлял Орденом наравне с «советом».
Его слово закон. В его руках вся власть в Ордене, которая только могла быть у правителей. Перед регентом все равны, несмотря на разное положение в Ордене он не должен отдавать приоритеты кому либо. Каждый член Ордена или звено строго подчинены Регенту, даже «двуглавый совет» во многих сферах и аспектах подвластен главе структуры. И только «Великое Собрание» могло оспорить и отменить любое решение Регента. «Великое Собрание» созывалось восьмью иерархами, во время решений самых важных проблем и вопросов, способных определить жизнь Ордена. В состав «Великого Собрания» входили на равных все представители «Двуглавого Совета», с пятью представителями от каждого звена Ордена.
И решения «Великого Собрания никто не имел права оспорить никто, даже Регент, разве что «Великий Капитулярий», ставший местом собрания всех членов Ордена и предопределявший само существование великой структуры.
И вроде бы славное и справедливое устройство – мечта философов и политиков, ищущих управленческие идеалы. Да, тут бы они нашли ответы на многие вопросы, но что есть самая совершенная система перед гордыней и похотью? Не более чем соломенный домик, перед бурей. Таков был славный Орден в годы своего пика могущества, когда его свет сиял ярче всего… в последние годы…
Глава четвёртая. Пришествие
Тот же день. Закат.
Вокруг царит полная гармония. Мягкий шум прибоя ласково играется с шелестом сухого песка на пляже. Цветовое разнообразие славного места просто врывается в разум, будто здесь сотворена некая магическая иллюзия, от которой солнце не слепит глаз, а все гаммы и оттенки стали мягче и приятней. Но вдруг вопрос, заданный грубым мужским голосом, разорвал лёгкую вуаль звуковой гармонии:
– Ты где так долго был? Я тебя жду здесь несколько часов. – Низким голосом спросил Ремиил, старый рыцарь Ордена, отслуживший в его рядах более двух десятков лет, наполненными самыми тяжёлыми испытаниями и жуткими кошмарами.
Прекрасные доспехи рыцаря блестят ярким светом в массах лучей постепенно уходящего солнца. Нагрудник, прикреплённая к нему короткая доспешная юбка, сделанная из пластин металла, сапоги, поножи, перчатки: всё блестело на солнце, словно начищенное серебро. Броня отделана серебряным дорогим орнаментом, с наплечников, через нагрудник и до поножей покрывавший доспех и рассказывающая о славе воителя. С некоторых частей доспеха свисала пара веленевых бумажных отрывка с уже практически выцветшим текстом, знаменующим клятвы и награды.
Азариэль заглянул в светло–серые, цвета сияющего серебра, глаза старого воина, который требует с него чёткий ответ, как с покорного неофита, что поступил в ряды Ордена.
– Прости, сначала задержался в таверне, а потом… проблемы в лесу. – С нескрываемой подавленностью ответил юноша. – В лесу… там…