— Да всегда пожалуйста, обращайся, — она расплывается в довольной улыбке. — Ну же, беги успокаивать, а то я ей таких гадостей наговорила, мама не горюй. Бедная девочка.

            Он больше ничего не говорит и действительно поднимается по лестнице, и скрывается из виду.

— И чего ты не сказала, что она сама устроила истерику?

— Зачем? — она смотрит в мои глаза с вопросом. — Он бы поверил мне и поссорился с ней.

— Разве ты не этого добиваешься? — меня немного озадачивает её ответ.

— Если бы я знала, чего я добиваюсь, — она тяжело вздыхает задумавшись. — То с радостью бы ответила тебе на этот вопрос. 

16. 13

            Мы набиваем свои желудки до отказа и возвращаемся в свой домик. Там, как раз снова собирается народ, вокруг монополии – видимо те, кто уже вдоволь наплавался в холодной воде, и не особо впечатлился игрой в волейбол на мокром песке. Правда, собралось всего человек пять, среди которых я заметила Дашу.

— Ты же вещи пошла собирать, — она сразу окинула меня и Юлю недовольным взглядом.

— Ты ещё скажи, что она должна перед тобой за каждое действие отчитываться, — фыркает Юля, закатывая глаза. — Пойду сочку налью.

— И куда ты пропала? — продолжает Даша, едва я присаживаюсь рядом с ней.

— Да так, — махаю рукой. Конечно, я не собираюсь отчитываться и испытывать какие-то угрызения совести. — А куда ты Глеба дела? — осматриваю комнату, окончательно убедившись, что его здесь нет.

            Выходит, что ни в какой волейбол они не играли?  Ну, или, возможно, быстро наигрались.  

— Пошел тебя звать, — менее радушно заявляет она. — Ты же ушла вещи собирать, — специально делает акцент на этих словах, словно упрекает.

— Сейчас вернусь, — сразу же поддаюсь и встаю с кровати.

— Поль, да он сам сейчас спустится, чего тебе бегать, — пытается остановить, но я уже пропускаю эти слова мимо ушей, торопливо поднимаясь по лестнице.

            Мы сталкиваемся в коридоре на втором этаже.

— Ты так быстро собралась, — он говорит первым, виновато окинув меня взглядом. — Почему тогда не вернулась к нам?

            Я сразу прикусываю губу, от того сколько раскаяния звучит в его голосе.

— Мы просто с Юлей пошли на поиски еды, —  решаю говорить правду и ничего кроме правды.

— Ты обиделась, да? —  он спрашивает в лоб и не дает даже секунды на ответ. — Чёрт, Поль, мне не хотелось чем-то обижать тебя, правда. Ты же сама это прекрасно знаешь. Митя хороший друг, знакомый, напарник по команде, но как к парню, который умеет заботиться о девичьих чувствах, у меня к нему доверия нет.

            Мне так радостно и тепло от того, что он снова переступает через собственную гордость, чтобы спокойно поговорить со мной. От этого жеста в душе все будто расцветает.

— Глеб, спасибо тебе, — выдохнув, расплываюсь в улыбке. — Ну мне ведь не пять лет уже. Я прекрасно знаю, что из себя представляет Денисенко и какие слухи о нем ходят – не слепая ведь. И уж точно не собираюсь раздвигать при первой же возможности ноги, так что можешь не переживать по этому поводу.

            Последняя фраза кажется лишней. Я всего лишь хотела успокоить его, как обычно, внушив уверенность, что не планирую становиться легкомысленной дурочкой. Вот только из-за этой фразы в его глазах загорелся недобрый огонек, а губы плотно стиснулись в одну линию.

— Я тебя услышал, —  снова ловлю на себе его изучающий взгляд – Глеб будто упорно пытается разглядеть что-то в моих глазах, но упорно не понимаю, что именно. Только сердце в очередной раз гулко отбивается в груди. — Пошли вниз, через пару часов уже выдвигаться домой нужно.

            Как только мы спускаемся обратно в гостиную, Юлька, уже удобно расположившаяся на кресле, протягивает мне стаканчик с соком.