– Пожалуйста, – уголок его рта коротко дергается наверх. – Спокойной ночи.

Несмотря на природную суровость, в этот миг Пеплов выглядит довольно расслабленным, и этот его тон… Не знаю, он будто располагает к дальнейшему общению. Может, у меня, конечно, крыша едет от усталости, но я на интуитивном уровне ощущаю, что мне не нужно сейчас уходить. Не нужно, и все.

– Антон Максимович, а можно вопрос личного характера? – повинуясь необъяснимому порыву, интересуюсь я.

– Давай, – милостливо разрешает он.

– Мне не стоит идти на свидание с Маратом Исхаковым, да? – расхрабрившись, выдаю я.

– Почему ты думаешь, что не стоит? – его левая бровь недоуменно изгибается.

– Ну, мне показалось, вам он не очень нравится…

– Мое отношение к Марату не играет никакой роли, – качает головой Антон. – Главное, чтобы он нравился тебе, а мое мнение здесь вторично.

– Возможно, но почему-то я думаю, что вы не ошибаетесь в людях, – воспользовавшись его благодушным настроением, медленно подхожу ближе.

– Ошибаюсь. От этого никто не застрахован, – Пеплов не выпускает мое лицо из фокуса.

– Ну так я правильно поняла, что вы его недолюбливаете? – останавливаюсь у его стола и плавно опускаю ладони на столешницу.

– Да, – прямо отвечает он.

– Я не пойду с ним на свидание, – наклоняюсь вперед так, чтобы вырез моей блузки был виден Антону чуть лучше.

– Я же сказал, что…

– Но по другой причине, – впервые в жизни я осмеливаюсь перебить его.

– И по какой же? – его черные, сводящие с ума своей глубиной глаза слегка сужаются.

– Потому что я хочу вас, а не его, – окончательно потеряв страх, признаюсь я.

Странное дело, мой голос совсем не дрожит. В нем нет даже намека на нервозность. Под раскаленным, опаляющим кожу взглядом Пеплова во мне вновь просыпается испорченная Камила, которая ничего не стесняется и спокойно переступает рамки приличий. Горячая, распущенная, уверенная в своей привлекательности.

– Уже поздно, – к моему разочарованию, тон Антона звучит сухо и даже как-то по-деловому. – Тебе пора домой.

– Неужели мы так и будем притворяться, что между нами ничего не было? – с вызовом вопрошаю я, не желая так легко сдаваться.

– А между нами ничего и не было, – ошарашивает меня он. – Мы перечеркнули прошлое, подписав трудовой договор.

– Типа не спишь с подчиненными? – резко переходя на «ты», распаляюсь я.

– Я не сплю с женщинами, связь с которыми может вылиться в проблемы, – поражая меня своей непробиваемостью, заявляет Антон.

– О каких проблемах речь?

– Женщины относятся к сексу иначе, – коротко поясняет он.

– А как относишься к нему ты?

– По большей части индифферентно, – невозмутимо отвечает Пеплов. – В эмоциональным плане.

Вот это заявление. Хоть стой, хоть падай. Будь на месте Антона любой другой парень, я бы, не задумываясь, приняла сказанное на свой счет, развернулась и, громко хлопнув дверью, ушла. Но с ним все иначе. Я не могу позволить себе резких всплесков, не могу диктовать свои условия и обижаться.

Во-первых, с Пепловым это не прокатит. Он явно не из тех, кто ведется на манипуляции. Во-вторых, за моими плечами слишком большой путь по тропе сближения с ним. Он мне нужен. Теперь я убеждена в этом окончательно и бесповоротно. А значит, ни в коем случае не должна перечеркивать свои прошлые старания одной необдуманной вспышкой гнева.

Нет, к Пеплову нужен свой подход. Даже у таких стойких оловянных солдатиков есть сердце. Соответственно, где-то должен быть и ключ к нему.

– Я тебе не верю, – отрываюсь от стола и медленно подношу пальцы к блузке, расстегивая одну пуговицу.  – Ты только хочешь казаться безразличным и холодным. Прячешь истинные эмоции от посторонних глаз. Но внутри… Внутри ты другой.